– Тебя пиявки в реку утащили бы и сосали твою дурную кровь, – продолжал ворчать мужчина.

– Отстань! – сказала я, поднимаясь на ноги. – Ну, уснула я и что с того? В машине неудобно было спать, и я замерзла!

Бородатый хмыкнул, смерив меня недовольным взглядом, а затем развернулся и пошел к воде умываться.

– Сейчас же выезжаем, – скомандовал он, как только выпрямился. – Мы и так потеряли много времени.

Молча вытряхнув из головы мелкие песчинки, я побрела в сторону машины желая перекусить чем-нибудь, потому что живот уже сводило от голода, но перекусывать пришлось уже в дороге, так как Гордей не желал больше оставаться на месте.

Минут тридцать мы ехали молча: Бородатый следил за дорогой, а я дожевывала зачерствевшую за ночь булочку и смотрела в окно на проносящиеся поля.

– Знаешь, а ведь я так и не успел спросить тебя о том, как ты сумела пробраться в поезд. Где взяла билет? – мужчина бросил на меня быстрый взгляд и снова уставился на дорогу.

Я пожала плечами.

– Украла кошелек с деньгами, – ответила таким тоном, будто ничего криминального не совершила. Тем не менее, эта информация явно не понравилась Гордею, потому что выражение его лица стало недовольным, собственно, как всегда.

– То есть по возвращения в город меня может поджидать сюрприз? – негромко спросил он, дернув бровью. – Тебя не смущает тот факт, что там могут быть камеры видеонаблюдения и тебя уже начали искать? Ты представляешь, что начнется?

Мне сразу стало как-то стыдно, но тогда я другого варианта не видела, да и возвращаться обратно вовсе не собиралась, в мои планы это не входило. Я хотела забрать алмаз и затеряться где-нибудь подальше от посторонних глаз, а вышло все совсем не так.

– Молись, чтобы камера на вокзале оказалась сломана, и никто тебя не запомнил, – недовольно продолжил мужчина. – Иначе проблем не оберемся. Мне же тебя от полиции только не хватало отмазывать!

– А ты можешь? – зачем-то уточнила.

Наверняка мог, иначе бы не убивал того типа на заправке. Бородатый почему-то уверен, что ничего ему за это не будет. Может думает, что его отмажет отец?

– Я многое могу, но не стоит злоупотреблять моей добротой и властью, – сказал он таким ледяным тоном, что по моей спине побежали мурашки.

Я нахмурилась еще больше и отвернулась к окну, решив промолчать.

Вчера мне на мгновение показалось, что мы с Гордеем подружились, но сегодня я готова была забрать свои слова обратно, так как чувствовала между нами какой-то непреодолимый барьер. Гордей был задумчивым, недовольным и причина была явно не в том, что я украла кошелек у незнакомой женщины.

Вероятно из-за усилившейся на улице жары, у меня стала кружиться голова и я потянулась за бутылкой с водой, надеясь, что мне станет чуточку легче. Отпив немного, вернула ее обратно и откинулась на спинку сиденья, провожая взглядом проехавший мимо грузовик.

Раненая рука ощутимо пульсировала и болела, а я все никак не могла найти для нее удобного положения, чтобы хотя бы как-то облегчить свои страдания.

«Угораздило же меня так глубоко ее порезать, наверняка останется еще один некрасивый рубец!..»

Подумав об этом, машинально коснулась пальцами щеки, где был маленький шрам от бычка сигареты, который оставил мне на память Абрам. Ерунда на самом деле, потому что этот подонок оставил огромный шрам на моем сердце. И я была очень рада, что этот сукин сын уже мертв!..

***

Гордей и сам был не в курсе, почему его все так раздражало, возможно, просто встал не с той ноги, а может злился сам на себя за вчерашнее. Да что с ним? Сдалась ему эта Рыжая! Таких, как она ­– сотни!..