– Давай руку, лечить тебя буду, – мужчина подошел очень близко, и когда Рыжая собралась сделать шаг, он придержал ее за плечо. – Стой на месте и не дергайся.

От приказного тона Дина нахмурилась, но подала руку, на которой Бородатый сразу начал разматывать старую повязку и ойкнула от боли, когда он оторвал от раны присохший конец бинта и бросил в кулек с мусором.

– Ну и где тебя так угораздило? – спросил он, подсвечивая телефоном раненую руку.

– Поранилась, когда перебиралась через твой забор.

Мужчина хмыкнул и начал откручивать крышки на пузырьках.

– А если бы у меня на заборе была намотана колючая проволока, ты бы тоже полезла?

Дина промолчала, наблюдая за действиями Бородатого, а тот ловко обрабатывал ее рану, осторожно касаясь кожи и даже подул на нее, когда девушка запищала от боли.

– Ничего, – протянул он. – До свадьбы заживет! – а затем начал бинтовать, стараясь держать себя в руках и не обращать внимания на ее кожу с мурашками и торчащие соски, которые, блядь, так и манили. Если бы он не знал о том, что у нее на почве насилия травма и возможно проблемы с головой, то решил, что девчонка возбудилась!

– Вот так-то лучше, – Гордей сделал из концов бинта бантик и отошел на шаг, а затем стал складывать все в аптечку не глядя на Рыжую. – Можешь разложить сиденье и ложиться спать.

Дина закусила губу и кивнула, а потом действительно пошла устраиваться на ночлег, гадая, почему касания Гордея вызывают у нее мурашки, а не отвращение.

12. Глава 12

Спать в машине было неудобно, но куда лучше, чем в плацкарте поезда.

Я проснулась рано утром, потому что замерзла, так как мы из-за невыносимой духоты оставили на ночь открытыми окна.

Сладко зевнув, я села и повернула голову в сторону, рассматривая все еще спящего на своем месте Гордея, у которого, кажется, была толстая кожа, и холод был ему не страшен, не говоря уже о кровожадных комарах и мошках, залетающих в салон автомобиля.

Нахмурившись, я почесала ужаленную кровососущим монстром руку и снова устроилась в кресле, но тело так сильно ныло из-за неудобного положения, что уснуть уже было просто невозможно.

Шумно вздохнув, я решила выбраться из машины, но стоило мне только-только протянуть руку к дверце, как Бородатый, напугав до чертиков, неожиданно схватил меня за руку и сильно сжал.

– Куда ты собралась? – поинтересовался он, даже не открывая глаз. – Еще слишком рано, спи.

Я поджала губы и попыталась вырвать у него руку, но ничего не вышло.

– Пусти, я в туалет хочу! – недовольно проворчала я. – Хочешь ­– спи сам. Кто тебе не дает? И руку отпусти!

Пальцы тотчас разжались, и я сумела выбраться наружу, тихонько обозвав мужчину неадекватом.

Добравшись до берега, я умылась в холодной воде, а потом уселась прямо на песок, наблюдая за тем, как поверх водной глади летают из стороны в сторону стрекозы.

Именно этот прекрасный момент мне захотелось поставить на паузу. Сидеть бы вот так вечность босиком на песке и никуда не спешить, ни от кого не прятаться и не бежать. Наслаждаться рассветным солнцем, щуриться, слушать щебет птиц и просто жить без страха, что меня когда-нибудь отыщут и бог знает что сделают.

Не знаю, сколько я вот так сидела и думала о своей нелегкой судьбе, но неожиданно для себя прилегла и уснула, пригревшись на солнышке.

Проснулась от того, что Гордей теребил меня за плечо и ворчал себе что-то под нос, загородив своими немалыми габаритами солнечный свет.

– Чего ты тут развалилась? – спросил он, когда я сфокусировала на нем взгляд. – Спать больше негде?

Я зевнула и отмахнулась от него, а потом села, прогоняя остатки сна и отряхивая щеку от песка. Чувствовала я себя, кстати говоря, отдохнувшей.