Больше всего лапши вешается, когда начинают утверждать, что коммуникация имеет отношение лишь к беседе. Ничего подобного, она имеет отношение к действию, к совместному действию. Реальная значимость Motherfuckers заключалась в том, что они пытались создать этот новый революционный язык, как когда-то поэзия Лотреамона[47] была языком всех вообще и чувственной речи Беме[48] в частности. Язык как самовыражение всей плоти. Язык как коллективное действие. Вот почему они всегда были в центре восстаний: бунты, наверное, первый существенный прорыв в массовой коммуникации со времен Маркони[49]. Коммуникация – это групповой проект и совместное приключение, трудное, опасное и незаконное, бодрящее предвкушение непредвиденного, ситуация, когда результат зависит всецело от силы и отваги чьего-то вмешательства. Бунт, как и любовь, это краткий миг настоящей сюрреальности, когда все на кону, когда стираются прошлое и личное, и им на смену приходят настоящее и общее, а все чувства настроены на игру. Если хочешь найти себя, сначала потеряй… И, кажется, лишь насилие способно встряхнуть и вывести из дремотного транса любого нонконформиста: владеющего карате дадаиста, дерущегося в трущобах, достаточно, чтобы деморализовать любого интеллектуала, какими бы Айлерами[50] и Зиммелями[51]он ни был напичкан. «Революция в мечтах, ⁄ Революция в книгах, ⁄ Революция в автомобилях, ⁄ Революция в рекламе, ⁄ Но повсюду угнетение… И твой враг № 1 – это твоя ЗАДНИЦА. Поднимай ее, пусть это случится… ПАССИВНОСТЬ – ВОТ НАСТОЯЩИЙ ВРАГ».

С наступлением лета 1968 г. они уже были притчей во языцех в революционном сообществе. Их энтузиазм представлялся всем неповоротливым левакам бредом, всем, но только не оголтелым Черным пантерам – слова Хьюи П. Ньютона «если не веришь идущим впереди, считай, что ты труп» передавали из уст в уста, а большинство передряг того времени можно смело записывать в актив Motherfuckers. Они были ответственны не только за периодически возникающие слухи о снайперах-хиппи, отстреливающих ментов с крыш в Нижнем Ист-Сайде, но и за помощь стволами и зажигательной смесью на баррикадах Беркли и Хейт-Эшбери. В сентябре они провели карательную операцию – мстя за Чикаго[52], грохнули водопровод в Беркли. Они были теми неизвестными диверсантами, которые уже с января в глухом лесу в глухую ночь подрывали динамитом калифорнийскую энергосеть (электричество – это основа настоящей власти, то, что заставляет работать машины… без которых ничего никуда… черная анархия…). Но затем наступил час расплаты за их общеизвестность. «У свиней подобралась большая картотека, ⁄ получи под дых дубинкой в клубе во время пятничной облавы». Арест члена UP AGAINST THE WALL MOTHERFUCKER за стояние на улице. Обвинение: преступный сговор четвертой степени. Арест девушки за сопротивление его аресту. Арест йиппи[53] за стояние на углу улицы. Обвинение: нарушение общественного порядка. Арест восьмерых на Шестой улице за попытку препятствия движению транспорта после того, как одного из них сбила машина. Арест парня, имевшего при себе барабан, за то, что был с барабаном. Арест парня, оплатившего четыре штрафа, за то, что на своей машине дал задний ход. Обвинение: попытка сбить полицейского. Арест девушки, пытавшейся помочь другим арестованным… полиция сильно прессанула Motherfuckers…

К концу лета основной их части было предъявлено бесчисленное множество обвинений, подразумевающих сроки от 10 дней до 10 лет. Дальше – хуже: добрались и до Бена Мореа, «порезавшего нескольких военнослужащих – морских пехотинцев и летчиков, наряду с двадцатью другими добропорядочными жителями Бостона», которые в темном переулке приперли к стенке четырех Motherfuckers, напав на них с кирпичами и дубинками. Суд над ним начался в ноябре и продолжается до сих пор… Жуткая паранойя, и нет другой такой паранойи как в Нью-Йорке. Шум, гам, грязь, слепящий неоновый свет, ощущение дикой подставы. Ощущение, что за тобой придут все равно, хочешь – за политику, хочешь – за траву. Телефон прослушивается, так что все в курсе. Куришь, сидя на толчке, а руки трясутся. Людям даже страшно, что их увидят с тобой на улице. A Motherfuckers шатались по улице и харкали на ментов. Когда на них реально надавили, многие свинтили из Нью-Йорка. Они путешествовали из одного конца Штатов в другой – от Аляски до Нью-Мехико и налаживали связи с теми, у кого вписывались. Именно в этот период было положено начало общенациональной сети партизанских групп, что привело к образованию I.W.W.C. (International Werewolf Conspiracy – Международное сообщество оборотней) – в пику I.W.W.