Я почувствовала, как удушливая волна гнева поднимается внутри меня. В ушах зашумела кровь. К черту вежливость и профессионализм!

– Если лучшее применение образованию означает протирать зад на стуле, пытаясь не нарушить ни единого регламента, то поздравляю, вы настоящий профессионал своего дела. Но если вы так верите в логику и правила, то ответьте: зачем самоубийца в день своего самоубийства совершает странные покупки и планирует следующую неделю в ежедневнике?

– Понимать мысли самоубийц не моя забота.

– «Не моя забота» – это что, слоган вашего РОВД? Недаром у него такая плохая репутация, – не сдержалась я, – таких продажных, ленивых, напыщенных…

– До свидания. Еще одно слово, и я влеплю вам статью за оскорбление сотрудника при исполнении. Уходите и не забудьте дверь закрыть поплотнее – там замок ненадежный.

Я двинулась к выходу, но все же не удержалась от последней попытки заинтересовать следователя:

– Полина купила веревочную лестницу и билет на поезд. А через два часа пошла и скинулась с моста.

Морошин молча посмотрел на меня и дал понять, что будет смотреть до тех пор, пока я не выйду из кабинета.

– Вот поэтому вы и обедаете в одиночестве. Никто не хочет сидеть за одним столом с Настольной книгой дознавателя.

Я выскочила за дверь, ругая себя последними словами за то, что не смогла справиться с эмоциями. Кирьянов же предупреждал, что с Морошиным будет тяжело. Зачем я вообще сюда пришла? Надо слушать старых опытных друзей, которые пытаются облегчить свою жизнь.

Пока я бесполезно сотрясала воздух у непрошибаемого следователя, на улице похолодало. Воздух стал как будто плотнее и гуще. За тесной толпой многоэтажек показалось свинцовое облако. Я хотела пройтись до злополучного мостика, чтобы самой осмотреть место, откуда прыгнула Усольцева, но сомневалась, что дождь не застигнет меня в дороге. Кроме того, спина разболелась не на шутку. Пора было принимать лекарство и натирать поясницу чудодейственной мазью, прописанной врачом, но я все оставила дома, потому что надеялась к этому времени вернуться.

Я уже вытащила телефон, чтобы вызвать такси, как вдруг около меня резко притормозила машина, едва не обдав меня грязной водой из лужи на обочине.

– Иванова! Что ты тут делаешь?

Это был Владимир Сергеевич Кирьянов, которому я обрадовалась, как родному. Киря выскочил из машины и раскрыл передо мной дверцу.

– Неужели подвезешь? – спросила я из вежливости.

– А что с тобой делать? Как спина? Выглядишь не очень.

Я, ойкая, забралась на заднее сиденье служебного уазика. Владимир Сергеевич сел рядом и хлопнул водителя по плечу:

– Петренко, гоу! – И назвал мой адрес.

– Нет, погоди, Петренко! – взмолилась я. – Меня не домой. Мне в Туристический парк нужно, туда, где Мост Влюбленных.

Раз уж такая удача, решила я, проеду до мостика и оттуда вызову такси. Зачем откладывать дело, если можно воспользоваться удачными обстоятельствами?

Сержант глянул в зеркало заднего вида. Кирьянов недовольно кивнул.

– Ладно. Гони туда. – Он повернулся ко мне: – Ты что, уже работаешь? А постельный режим кто будет соблюдать?

– Мне прописывали отдых, а не постельный режим, – возразила я, – можно сказать, я уже отдохнула. А тебя сюда каким ветром задуло?

– Коллегу подвозил. Смотрю – ты выходишь. Физиономия недовольная, за спину держишься. Пожалел калеку.

Я легонько шлепнула его по руке.

– Такта в тебе, Кирьянов, ни на грош.

– Я так понимаю, ты к Морошину ходила?

– Ходила, – недовольно призналась я.

– И получила тряпкой по морде, – констатировал Владимир Сергеевич.