В Москве была создана полиция – специальная служба, которая должна была обеспечить порядок в городе и заботиться о его внешнем виде. Ее возглавлял сначала по совместительству обер-комендант Московского военного гарнизона, а с 1722 года обер-полицмейстер. Ему подчинялся большой аппарат. В слободах избирались старосты, ведавшие отдельными улицами, и десятские, отвечавшие за каждые десять домов своей улицы. Ответственным за слободу являлся прикрепленный к ней офицер. Предписывалось в конце улиц иметь подъемные рогатки, которые запирались на ночь, и при них караул из местных обывателей. Домовладельцы обязаны были доносить полиции о вновь прибывающих людях.

Московский обер-полицмейстер был независим от московского губернатора и подчинялся петербургскому генерал-полицмейстеру. Петр I расширил права и обязанности полиции, попытавшись сделать из нее законную очеловеченную, а не бездушную исполнительную власть. Он писал: «Полиция… споспешествует в правах и правосудии, рождает добрые порядки, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных; непорядочное и непотребное житие отгоняет и принуждает каждого к трудам и к честному промыслу, чинит добрых досмотрителей, тщательных и добрых служителей, города и в них улицы регулярно сочиняет и приносит довольствие во всем потребном к жизни человеческой, предостерегает все приключившиеся болезни, производит чистоту по улицам и в домах, запрещает излишество в домовых расходах и все явные прегрешения, призирает нищих, бедных, больных, увечных и проч. неимущих, защищает вдовиц, сирых и чужестранных, по заповедям Божиим, воспитывает юных в целомудренной чистоте и чистых науках. Полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков, и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности».

Можно подумать, что сии слова писал не царь-плотник, у которого слова не расходились с делом, а философ, далекий от реальной жизни. Зачитай этот меморандум ныне сотрудникам полиции, они тебя на смех поднимут.

Но, оказывается, в Петровскую эпоху, да и позже, пытались из московской полиции сделать «душу гражданства и всех добрых порядков». Ей предписывалось наблюдать за строением домов как в Кремле, так и за его пределами; следить, чтобы печи клали с фундаментом, а трубы делались широкими и только опытными печниками; запрещать строить «черные избы» – без труб, где дым выходил через дыру в крыше; требовать мощения улиц и переулков камнями и починки мостовых местными обывателями; доглядывать, чтобы помету и мертвечины на улицах не бросали, а также не засаривали Яузу с Неглинной. Среди других бесчисленных обязанностей, которые говорят не только об обязанностях полиции, но и о проблемах московского быта, можно отметить: «В тесных улицах лавок, шалашей и полков не ставить», «Харчевникам иметь кафтаны, завески и покрывалы на полках белые», «Весы и меры иметь указные и цены на хлеб не возвышать», «Всякие подозрительные дома, похабства и запрещенные игры искоренять», «Бродящих нищих ловить и отсылать на каторгу», «В праздниках в рядах не сидеть и никакими товарами не торговать, кроме харчевных», «На дворах и по улицам ни из какого ружья днем и ночью не стрелять», «Бегаться на резвых лошадях в поле, а не в городе», «Чужестранных послов, посланников и министров, и людей их не забирать, а требовать из коллегии иностранных дел».

Москва также располагала собственным органом политического сыска – Преображенским приказом, созданным в 1702 году и упраздненным в 1729 году. Здесь Петр I и его сподвижники пытали своих политических врагов, а заплечные мастера рангом пониже – уголовных преступников. Кроме традиционных орудий пыток: кнут, дыба, огонь, Петр I позаимствовал также от шведов вешание за ребра и колесование.