- Бери его с собой, он как раз в курсе лучше, чем кто-либо другой, - как сквозь вату, донесся до меня решительный голос пиритки. - Из первых рук информация завсегда лучше, чем пересказ...

Я тяжело вздохнул и последовал за ними в дом. Кажется, старая ведьма решила, что сообщить о смерти Старшей дочери должен именно я. Кстати... на берег-то придется вернуться... Я похлопал по карманам куртки. Нет, все в порядке и письмо, и мешочек с прахом на месте. После встречи с Василием, я их переложил поближе.

Отказавшись от предложенного кресла, я обвел глазами трех женщин, внимательно смотрящих на меня. Кали устроилась на диване, приобняв за плечи Николетту, а Лилит предпочла сесть отдельно, хотя место рядом с этими двумя было. Я сделал прошелся туда-сюда по гостиной перед ними, собираясь с мыслями. С чего начать-то? Хоть бы помогла старая карга, я бросил взгляд на пиритку. Она ответила равнодушным пожатием плеч. Ладно-ладно, я все понял.

- Кали, Летта, - я откашлялся. - Думаю, стоит начать с самой плохой новости. На ее фоне остальные могут показаться вам даже хорошими...

Я мысленно выругался, поймав два насмешливых взгляда. Ладно, так или иначе, а рассказать им придется, и, судя по нахмуренным бровям Лилит, если ее единственную оставшуюся в живых подругу от моих новостей хватит удар, я пожалею, что вообще дожил до сегодняшнего дня.

Глубоко вздохнув, я попробовал начать заново:

- Великая Праматерь поручила мне найти тебя, Летта, и привести к ней на суд. Мне неизвестна причина, по которой Она приняла такое решение, но Силы на твое уничтожение она мне не отмерила...

- На всякий случай, - шепотом прокомментировала слегка оторопевшая марена. - Вдруг рефлексы, или еще что...

Я укоризненно посмотрел на девчонку, хотя ход ее мыслей был вполне понятен, и продолжил:

- Я начал свой путь в твоем мире, Летта, и, конечно, Старшая дочь... то есть Гертруда - была первой, куда привел меня след. Но к тому моменту жизни в ней оставалось... немного.

Кали резко побледнела и бросила встревоженный взгляд на Лилит. Та поджала тонкие сухие губы и кивнула. Желто-оранжевые глаза пиритки подозрительно блестели, а вот Кали меня удивила. Она закусила губу, расправила плечи и прямо посмотрела на еще не до конца понимающую, что произошло, Николетту:

- Внучка, мужики вечно ходят вокруг да около, - она бросила на меня такой стальной взгляд, что на какое-то мгновение я засомневался, кто из нас тут мужик. - Ты должна знать, Гертруда покинула наш мир, отправившись к Праматери. Когда мы виделись с ней последний раз, силы у нее было еще лет на пять, но, видимо, она потратила их на то, что считала важнее объедков своей жизни. Я думаю, что не ошибаюсь в своей подруге - она никогда не была мелочной и не цеплялась за прошлое, остатки своей жизненной силы она потратила на то, чтобы открыть тебе путь сюда. Чтобы спасти твою жизнь. Летта, она тебя очень любила. Ты услышишь ее в шепоте прибоя, крике чаек, в перестуке гальки, принесенной волной...

По щекам марены пролегли мокрые дорожки, но побледневшие скулы и плотно сжатые губы не оставляли сомнений, чья она дочь. Океан и Праматерь могли гордиться этой девчонкой. Наверное, она не скоро улыбнется, а я поймал себя на том, что эта мысль меня... расстроила? Огорчила? Да что с тобой, старик?!

- Она оставила письмо и... прах, - неловко начал я, по большей части, чтобы прогнать собственные мысли.

Николетта посмотрела на меня и неожиданно фыркнула:

- Как говорит одна моя подруга, идя с ней на свидание, я конечно, ожидал, что мне дадут, но не ожидал, что звездюлей, - она решительно вытерла щеки. - Спорим, ты не ожидал такой подлянки от старушки? Очень в духе Гути. Что ты сделал с прахом?