Тихий шёпот голосов мелькал слишком отдалённо, чтобы я могла ухватиться за него и вынырнуть на поверхность. Я до сих пор тонула. Тот миг, я помнила его слишком отчётливо, руки, толкающие меня в озеро. Удар головы о твёрдую поверхность.

Открыла глаза, наблюдая за тем, как свет понемногу меркнет, пока я погружалась глубже на дно. Удар оказался настолько мощным, что я не могла заставить своё тело сделать хоть одно движение. Воздух в лёгких заканчивался слишком быстро. Всё внутри сжималось от нехватки кислорода. Грудную клетку словно в тиски сжимали, всё сильнее и сильнее, пока я не выпустила последний воздух, который несколькими маленькими пузырьками взвился вверх.

Глаза жгло от воды, и я закрыла их, понимая, что не могу ничего сделать, чтобы вытолкнуть себя на поверхность. Как же это ранило в тот миг мысли вопили о том, что я должна сделать хоть что-нибудь, но тело не повиновалось. Оно камнем тяжёлым погружалось на дно.

Снова голоса, которых я не знала. Чудовищное скопление запахов витало вокруг палящей дымкой, отчего в горле жгло. Я услышала писк мониторов, шорох шагов, скрип стула по полу.

– Крошка, ты не представляешь, как мы гордимся тобой, – тихий шёпот маминого голоса заставил мою нервную систему вспыхнуть. Уловив изменения, мониторы пискнули, и мама крепче сжала мою руку. – Ты смогла преодолеть все препятствия и теперь должна сделать последнее усилие. Просто попробуй и не смей отступать. Мы с папой ждём тебя здесь, в этом мире, в наших объятиях. Вада, прошу, борись, как бы тяжело ни было.

Её слова настолько глубоко проникли в мои кости, что я не могла препятствовать тому желанию обрести целостность и не позволить тяжёлому чувству утащить меня обратно за собой. Я не хотела оставаться в таком положении обездвиженная, немая и переживающая. Мне требовалось выбраться, сделать шаг вперёд и открыть глаза, но последнее пока было за гранью моих возможностей.

Казалось, я снова провалилась в беспамятстве, и там, в чёрной пучине водной воронки, которая до сих пор ярко стояла перед глазами, я снова услышала мягкий успокаивающий голос. Песня, что лилась во мне переливами ртути, завораживала. Я не уверена, что слышала именно те слова, которые пела девушка, возможно, ударившись головой при падении всё внутри перемешалось, но то, что я влюбилась в те строки, несомненно, было истиной.

Уплывая в маленькое местечко, что хранило мою жизнь в бережных объятиях, тихо напевала песню, будто это заклятие, которое должно вывести меня из состояния овоща. Как только наступал конец, я начинала сначала и так бесконечно по кругу. Цикличность той мелодии въелась в душу и не позволяла расслабиться. Я каким-то образом чувствовала, что нахожусь на грани, потому не должна разрешать себе слабости. Борьба всегда была в моей жизни, и сейчас я не могла отступить.

Тихий мамин голос перемежался с папиным, который был менее нежным и более требовательным. Он ведь моя скала, за которой я могла просто спрятаться, понимая, ничто плохое меня не коснётся. Я помнила, как в детстве, испугавшись тех самых чудовищ, что сидят в шкафу и ждут полуночного часа, чтобы выбраться, папа часто лежал рядом, обнимая и поглаживая меня по маленькой ступне. Просыпаясь утром, я мило морщила носик заметив, что он так и проспал всю ночь, охраняя моё богатое воображение.

– Однажды я узнаю, почему вы решили поиграть в соперников, и тогда каждого из вас ждёт наказание, – вот он тот самый властный, грубый голос, который так отчаянно напоминал мне Фобоса. Да, это определённо его тембр немного низкий, из-за чего казался устрашающим. – Ты ведь даже не задумалась о том, как опасно играть с тем, кто тебе не ровня? Нужно выбирать противника в своей весовой категории, Вада, и не пытаться играть с тем, кто гораздо коварнее и озлобленнее тебя.