В одном углу тесной комнатенки расположилось святилище шестирукого Бога-Крокодила Оффлера, покровителя Клатча. Он ухмылялся точь-в-точь как Смерть, с той только разницей, что у Смерти не было в подчинении стаи святых птиц, чтобы приносить добрые вести от верных поклонников, а заодно чистить зубы.

Клатчцы ставят гостеприимство превыше остальных достоинств. Пока Мор неотрывно таращился на открывшееся его взору зрелище, женщина сняла с полки еще одну тарелку и принялась молча наполнять ее, вырвав из рук предприимчивой древности лучший кусок сома, причем она (древность) сначала оказала сопротивление, но после короткой схватки сдалась. Глаза хозяйки, жирно подведенные краской из морской капусты, внимательно следили за Мором.

Тут Мора окликнул отец семейства, и юноша, очнувшись, нервно поклонился.

– Простите, – сказал он. – Я… э-э-э… видимо, я прошел сквозь стену.

Оставалось признать, что представился он не слишком удачно.

– Не угодно ли? – предложил мужчина. Женщина, на запястьях которой позвякивали браслеты, любовно разложила на тарелке несколько тонких ломтиков перца и сбрызнула кушанье темно-зеленым соусом, который Мор вроде узнал. Он пробовал его несколько недель назад, и, хотя рецепт приготовления отличался сложностью, одного вкуса было достаточно, чтобы определить: основным компонентом соуса являются рыбьи внутренности, несколько лет подвергавшиеся маринованию в кадушке с акульей желчью. Смерть утверждал, что вкус – дело наживное. Мор решил, что игра не стоит свеч, и не стал себя насиловать. Он бочком двинулся в сторону украшенного бисерными занавесками дверного проема. Все головы как по команде повернулись вслед его движению. Он вымученно улыбнулся.

Конец ознакомительного фрагмента.