Неудивительно, что оно вылетело головы, и только когда врач назвал фамилию, я поняла, что телефон так и остался валяться на полу, и работает ли он вообще – тоже большой вопрос.

Я плохо помню, как добралась до дома и, выпив успокоительное, уснула, завалившись на диван прямо в одежде. Но утром, открыв глаза, сразу же приняла решение, что буду делать дальше.

***

Я неслась в уже знакомый офис на всех порах. Заехав в больницу, новостей не прибавилось. Однако отец уже приходил в себя, но снова спал под действием снотворного и обезболивающего. Состояние по-прежнему тяжёлое, но стабильное. Не долго думая, решила отправиться прямиком к Левицкому.

Телефон признаков жизни не подавал, и проверить, звонил ли он мне вчера, тоже не смогла. После формальных вопросов к кому я и по какому вопросу, охранник впустил меня внутрь. На этот раз дверь открыл другой мужчина, тоже в возрасте.

Отчего-то в коридоре было темно, а свет не пробивался из-за плотно закрытых дверей. Охранник держал перед собой подсвечник с тремя горящими свечами. Продолговатое лицо, длинные руки, худощавый, он значительно отличался от предыдущего коллеги, но был не менее забавен.

Застёгнутая на все пуговицы рубашка, даже самая верхняя, внимательный взгляд из под полуопущенных век – он выглядел скорее, как дворецкий из фильмов, но никак не охранник.

Я удивилась, подумав, что вместо обычного фонарика, при отсутствии света тут используют свечи, но приглядевшись поняла, что ошиблась. На концах свечей горели лампочки, а по форме они напоминали пламя, от этого я спутала их с настоящими. Но появление в руках этой забавной вещицы отчего-то умилило.

Странные сотрудники работают в этих стенах, и я по-прежнему, не понимаю, что движет их директором. Слухи совершенно не подтверждались первым впечатлением о Роберте, но слова врача о предостережении отца вызвали смутное беспокойство.

Сердце сейчас отчаянно колотилось, но на этот раз, не от страха. Роберта я уже не боялась, поэтому спросив у секретаря, на месте ли их начальник, и после того, как та поговорила с ним по телефону, я остановилась у самой двери, что вела к кабинету директора фирмы.

– Он сказал, что Вам не следует его беспокоить, – заверила меня Миссис Чайни, как её окрестил сам Роберт.

Она предприняла попытку остановить меня, но совершенно не ожидала, что я решусь войти, не дожидаясь аудиенции.

Он услышал моё имя и не захотел меня принять? Что это ещё за дурацкие обиды? Если всё из-за того, что вчера пропустила свидание, даже не предупредив, то смогу ему всё объяснить. Руководствуясь этими соображениями, решительно открыла дверь и вошла.

– Элиза, Вам туда нельзя, – услышала сзади обеспокоенный голос секретаря, но было уже поздно...

***

– Роберт, я всё объясню, – с порога заверила я хозяина кабинета, который сейчас стоял у окна спиной ко мне. Очертания его фигуры выделялись на контрасте с яркими утренними лучами, бьющими прямо в открытое окно. Сейчас он казался мне совсем другим. Больше, могущественнее.

Удивительно, на что способна игра света. Или она здесь не при чём? Я застыла в изумлении; стояла и смотрела, как Роберт не спеша поворачивается ко мне. Ещё даже не взглянув в его глаза, сердце тревожно сжалось, а по спине пробежал холод.

Он сделал ко мне несколько шагов, и, наконец-то, яркий свет остался где-то за его спиной, а вместе с тем, меня оставило понимание, что я в своём уме. Он уже подошёл совсем близко, правда, не нарушая разумные пределы.

Я всё же попятилась к двери, а где-то позади снова услышала миссис Чайни: