Мария скрестила руки на груди, закатила глаза, а потом протяжно позвала:

– Айри-и-ис? Ну поддержи меня хоть ты!

Бах продолжала сидеть на своем месте, закинув ногу на ногу. Красный стаканчик она оставила как можно дальше от себя на столике. Складывалось ощущение, что она чего-то ждет. Выхода на сцену для публичной речи, например. Только невпопад покачивающаяся нога в строгой туфле выдавала ее состояние.

– Нет, Мария, не сег… одня, – ровно произнесла Айрис глухим голосом, но запнулась под конец. – Хотя, пожалуй… звучит неплохо.

Я не видела ее лица, но была уверена, что она расплылась в улыбке. Мне не оставалось ничего, кроме как выдохнуть и попросить Курта посторониться. Если никто не пошел за Джен и не беспокоился об ее отсутствии, значит, это точно пора сделать мне.

Из дома я вышла решительным шагом, набирая воздуха в грудь. Однако мой запал начал очень быстро затухать по мере приближения к каскаду фонтана и лестнице. Перед самой первой ступенькой я почувствовала в собственных движениях какую-то деревянность.

Может, я зря так спешу к подруге, которая все эти месяцы не желала меня видеть? Да и волноваться за Джен вряд ли стоит. Она была вампиром четыре месяца. Она выжила, и судя по всему, у нее нет проблем с питанием. Поэтому все вели себя как ни в чем не бывало.

И хотя я уже занесла ногу над ступенькой, ничто не помешало бы мне прямо сейчас развернуться. Если бы не ощущение насмешливого и колючего взгляда на коже.

– Уходишь? Так быстро? – голос Джен прозвучал бархатисто и отчетливо, даже несмотря на шум фонтана. И это сразу напомнило мне о том, кто никогда уже не сможет ни сражаться с нами, ни просто быть рядом.

Я шагнула вниз, подняла голову, заставила себя посмотреть на Джен и встретить мерцающий кварцевый взгляд.

– Нет, не ухожу! – отозвалась я чуть громче и упрямее, чем планировала.

– О-о-о, – протянула Джен почти музыкально и, продолжая сидеть все на том же месте, развернулась ко мне вполоборота. Зеленовато-желтая подсветка фонтана теперь прорисовала ее силуэт четче.

От нее в мою сторону долетали рваные клоки дыма и запах крепкого табака. Ногу в ботинке с высокой шнуровкой она вызывающе поставила на ступеньку и подперла лицо кулаком, будто собиралась меня внимательно слушать. Во второй руке Микел грациозно держала ту самую японскую курительную трубку, которую оставил Курт. Она смотрела со смесью заинтересованности и усталости.

– Зачем ты забрала у Курта трубку? – продолжая неспешно спускаться, спросила я.

– Потому что нечего ему курить, – Джен поднесла трубку ко рту, затянулась и выдохнула серо-фиолетовый дым в сторону. – Маленький еще!

Я остановилась, хотя теперь нас разделяли всего две ступеньки.

– Мы в его возрасте и похуже вещи делали, помнишь?

Она тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

– Помню-помню. Такое не забывается…

Понять, смягчилась она или нет, было решительно невозможно. Поэтому я так и стояла на месте и просто глядела на нее.

– Ладно, – произнесла Джен, когда поняла, что молчание затянулось, – садись уже, раз пришла.

И, подавшись вперед, приглашающе постучала ладонью с зажатой между пальцев трубкой по ступеньке. Я уверенно кивнула, а затем подошла ближе и присела, складывая руки на коленях. Джен отодвинулась чуть дальше.

Она сделала это из-за опасности задеть меня и обжечься или потому, что ей неприятно мое общество? Впрочем, неважно. Вряд ли она ответит честно.

– Прости за то, что я наговорила там, в доме, – спешно начала я. – Мне не следовало так…

– Ой, все! – подруга махнула рукой с трубкой, а ее голос зазвучал почти как раньше. Если закрыть глаза, можно на секунду подумать, что она не изменилась. Что передо мной прежняя Джен.