Есть только мы. Друзья уйдут, дети вылетят из гнезда, приятели рассеются, как дым, останемся только мы в объятиях друг друга – одно целое, две части его, беспощадно раздираемые собственной глупостью в разных направлениях.

Мы плетёмся по берегу медленно и держась за руки. Не говорим друг другу ни слова. Неизвестно, что будет теперь со мной, с ним, с нашими семьями, с нашей жизнью.

Я нарушаю молчание первой:

– Как мы теперь там появимся?

– Как обычно.

– После того, что мы натворили?

– Чем наглее ведёшь себя, тем сильнее тебя почитают. Помнишь, чему равен интеллект толпы?

– Чему же?

– Интеллекту самого глупого в ней, разделённому на количество человек в толпе.

– Артём и Габриель не заслужили этого.

– Ещё как заслужили.

– Объясни!

– Что тут объяснять, всё ж ясно: есть мы с тобой и есть прихлебатели. Они, как гиены, всегда кружат над теми, кто делает что-то стоящее или обладает им, – сжимает крепче мою руку.

– Ты опять выражаешься абстрактно, жизнь ничему тебя не учит!

– Прямота слишком груба и невежественна.

– Но она спасает от многих недоразумений, а в нашем случае речь идёт о бедствиях!

– Хорошо! Я считаю твоего мужа подставщиком и альфонсом. Он живёт за счёт тебя, а в данный момент и за счёт меня, что совершенно недостойно существа, относящего себя к мужскому полу! Это отвратительно, ты хоть понимаешь насколько?

– Почему подставщик? Он помог мне, когда мне было плохо, не всякий может простить!

– Я читал вашу переписку, он подставил мне ногу в самый неподходящий момент! Тебе не приходило в голову, у кого главная роль в спектакле, в котором мы все играем в последние годы?

– А Габриель? Она любит тебя!

– Так любит, что выставила на посмешище перед друзьями, опустила тебя, хотя многим тебе обязана. Я бы сказал очень многим! Всем, чем она дорожит! Кроме того, она тоже очень ловко оказалась в нужное время в нужном месте. Так ловко, что я даже опомниться не успел. Ты думаешь, кого-нибудь из них заботит, что мы чувствуем? Чего мы хотим, жаждем? Посмотри, что они сделали с нами!

– Мы сделали это сами! Они тут ни при чём! Они просто любят нас и страдают из-за нас!

– Какая же ты наивная всё-таки! Не чувствуешь, не понимаешь, как тебя подталкивают к решению, которое ты вовсе и не хочешь принимать!

Алекс так неоднозначно всё развернул, под таким углом я даже и не думала смотреть на всю эту картину. А ведь он прав: Артём подтолкнул меня. Человек, желающий добра, посоветовал бы не спешить и уж точно вначале во всём разобраться.

– А Габриель? Она от святого духа забеременела?

– Это вышло случайно.

– Ты поэтому женился?

– Не совсем.

– Почему же? Ты любишь её?

– Конечно, нет!

Алекс останавливается. Разворачивает к себе лицом, сжимает ладонями мою голову и, заглядывая в глаза, говорит:

– Я не люблю и никогда не любил Габриель! Она нужна была, чтобы показать тебе, что это!

– Что «это»?

– То, что я всегда чувствовал!

– Что ты имеешь в виду?

– То, как ты уходила от меня и шла к нему, ложилась в его постель. Его руки обнимали тебя, его губы целовали, его…

– Стоп! Алекс, остановись! Ты переходишь границы! Он был моим мужем!

– А кем был я? Разве ты не видела, что сделала со мной? Тебе не было жаль меня? Совсем? Теперь ты знаешь, что я чувствовал, теперь ты знаешь каково это. И теперь, может быть, ты поймёшь, почему я принял то решение, которое тебе так не понравилось. А ты ну просто цинично приехала, чтобы сказать: «Нет, ты не можешь! Ведь мы в ответе за тех, кого приручили!».

Я стою оглушённая: выходит, он испытывал всё то, что и я за последние два года, и сейчас он говорит, что всё то же самое было у него, и когда мы встречались, и когда жили вдали друг от друга в течение пяти лет.