– Тинт мертв… Мой лучший друг мертв… – произнес он сухим безжизненным голосом. – Я чудом спас его сына и теперь несу ответственность за мальчика. Стало известно, что и его мать была с ними в лодке. Но, черт возьми, я ее там не видел! Понимаешь? Ее нигде не было!

– Продолжай, тебя здесь никто не винит, – подбадривал Агвид, положив большую ладонь на плечо брата.

– Он остался сиротой, и я просто обязан позаботиться о нем.

– Больше никаких походов в человеческую деревню! Они будут обыскивать берег после кораблекрушения, нельзя давать им ни малейшей зацепки. Неужели ты совсем потерял рассудок?! – ударив кулаком по столу, огрызнулся Морис.

От грохота спасенный ребенок, спящий последний час на мягкой овечьей шкуре, дернулся и приоткрыл глаза. Он хотел что-то пролепетать, испугавшись незнакомой обстановки, но почти сразу обессилено опустил голову и вновь задремал.

– Если я не смогу приглядывать за ним в деревне, тогда пусть остается жить здесь, – выдерживая бешеный взгляд Мориса, процедил сквозь зубы Квинт и встал на ноги.

– Ты предлагаешь сделать вид, что мальчишка утонул вместе со своими родителями в эту злополучную ночь? – озадаченно посмотрел на него Агвид Лайн, предчувствуя, какую непомерную ответственность брат хочет взвалить на себя.

– А разве есть предложения получше? Есть вероятность, что он видел город и наши жемчужины, – уже с неизвестно откуда появившейся надеждой в голосе заговорил Квинт. У него с молодой женой еще не было своих детей, и он очень надеялся, что супруга сможет принять мальчика как родного. – Мы воспитаем его по всем волшебным традициям, наполним юную голову необходимыми знаниями. Имея магические артефакты, он вполне сможет существовать в нашем мире.

– Случай беспрецедентный! Открыть человеку все, что мы так тщательно скрывали веками? Никто не даст тебе гарантии, что он не станет ключом к погибели Содружества. Опомнитесь, друзья! Мы все огорчены, но это не должно давать нам повод совершать такие необдуманные глупости. Это только догадка, что мальчишка успел что-то там высмотреть. Ему никто не поверит, ведь страх и ужас, перенесенные ребенком, могут породить в сознании и не такие фантазии. Я однозначно голосую против! – закончил свой монолог Морис и сел за стол, настойчиво глядя на Агвида.

– Я согласен с Морисом. – Квинт бросил напряженный взгляд на брата, но тот прервал его поднятой рукой, прося дослушать. – Это действительно очень опасно. Опасно даже на этапе сегодняшнего собрания. Если хоть кто-то проговорится, то как минимум я лишусь своего места, а как максимум волшебный мир ждут ужасные перемены. Но! Если смотреть на это иначе, если говорить о жизни ребенка, то, конечно, дать ему возможность жить с нами – значит дать шанс стать кем-то большим, чем сиротским мальчишкой из рыбацкой деревни.

Агвид задумчиво замолчал, потирая виски.

– Это неслыханно! Но если вы примите это решение, то будьте уверены, хоть я и категорически против, клянусь, что унесу этот секрет с собой в могилу, – нервно потирая усы, продолжил ворчать Морис. – И еще одно замечание: пусть этот паренек ни при каких обстоятельствах не унаследует место главы поселения и фамилию первооснователя Линдсейроу, Лайн. Пусть она, как и прежде, достается лишь семье избранного руководителя. Это мое условие.

– Дорогой брат, – внимательно выслушав наказ начальника охраны, обратился к Агвиду Квинт, – я осознаю всю опасность этого решения, но я, как никто другой, буду заинтересован в сохранности тайны, чтобы сберечь наш мир, нашу семью и твою безукоризненную репутацию. Рою нужен отец. Он уже знает меня, и ему будет легче перенести утрату, заполняя образовавшуюся пустоту новыми знаниями и умениями. Я лично возьмусь учить его, стану ему отцом и наставником.