– Будь я проклят, если знаю, – ответил Бейкер. – В Вашингтоне все молчат.

– Черт возьми, намерены послать меня, – сказал Рик Деланти, – у меня эти сведения из надежного источника.

По хребту Бейкера пробежал холодок. Банка пива осталась полуоткрытой. Трое мужчин, находившиеся поблизости, оборвали разговор, их жены затаили дыхание.

– Я когда был в Тексархане, сходил к гадалке, и она…

– Господи! Быстро давай мне ее имя и адрес! – сказал Джонни. Остальные несколько насильственно заулыбались и вновь занялись разговорами. – Ну, и навел ты на нас страху, – шепнул Джонни и рассмеялся.

– Ага, – бесстыже сказал Рик, переворачивая бифштексы длинной вилкой. – Почему не могут проинформировать нас пораньше? Нас насчитывается около дюжины, мы готовимся неделю за неделей, и нам ни слова. А ведь это будет последний полет – пока не закончат возиться с «Шаттлом». Я нахожусь в списке уже шесть лет, и ни разу не был назначен в полет. Сомневаюсь, стоит ли игра свеч.

Он положил вилку:

– Не только сомневаюсь, но и помню судьбу Дика Слейтона.

Бейкер кивнул. Дик Слейтон входил в первоначально отобранную семерку астронавтов, и он ждал назначения в полет вплоть до совместной экспедиции «Союз-Аполлон». Тринадцать лет ждал назначения. Как астронавт он был не хуже других, но лучшее применение ему находили на земле. Тренировки за тренировками, и снова наверху решают: незаменим на наземной работе.

– Удивляюсь, как только он это выдержал, – сказал Джонни Бейкер.

– Я тоже, – кивнул Рик. – Но я – единственный в мире астронавт с черной кожей. Продолжаю надеяться, что это мой козырь.

К грилю подошла Глория:

– Эй, Джонни! О чем это вы вдвоем беседуете?

– А о чем, – от охладителя пива крикнула Джейн, – о чем всегда говорят астронавты, когда намечается космический полет?

– Может быть, там выжидают нужного момента, – сказал Джонни Бейкер. – Расовые беспорядки. И – когда настанет время – в космос запустят чернокожего астронавта. Чтобы доказать, что у нас все равны.

– Не смешно, – сказала Глория.

– Но это предложение ничем не хуже других, – сказал ей Рик. – Я знаю, как проходит отбор в НАСА. Но если Джонни прав, я должен был получить назначения во все полеты – без исключения. Во всяком случае, что ты привез нам из этой забавной пятиугольной лачуги?

– Приказ. Снова приступить к тренировкам. Я тоже кандидат в экспедицию к Молоту.

– Гм, – Рик потыкал вилкой в кусок мяса. Почти готов. – Это меняет дело. Очередь из двоих. Ты должен оказаться первым.

Бейкер пожал плечами:

– Не знаю, как пойдут дела на этот раз. Так и не смог понять, как это меня назначили на «Скайлэб».

– Ты должен подойти, – сказал Рик. – Опыт ремонтных работ в космическом пространстве. А корабль приводят в порядок быстро, на все отборочные испытания времени нет. Вывод ясен.

Глория кивнула, кивнули и другие, кто прислушивался к разговору. Затем окружающие вернулись к своим разговорам. Джонни Бейкер пил пиво, на душе у него сделалось легче. Если вывод ясен для тех, кто здесь присутствует, он, вероятно, не менее ясен и членам Астронавтического комитета Хаустона.

– Кое-какие известия из Вашингтона я все же привез. Сведения не официальные, но вполне надежные. Русские посылают в полет женщину.

Странным образом распространяется тишина – по расширяющейся окружности.

– Леонилла Малик. Доктор медицинских наук. Так что мы доктора наук в космос посылать не будем, – Джонни Бейкер возвысил голос, чтобы слышали все. – Это точно: русские посылают именно ее, и нам не успеть за их «Союзом». Источник моих сведений конфиденциальный, но чертовски надежен.