– Так что я видел?

– Не здесь, умоляю, не здесь!

Видя, как она разволновалась, Лео уступил. Они шли до дома в молчании, каждый погруженный в свои мысли.

Дома Люсия, чмокнув Бартоломео, принялась за готовку. Она переоделась в легкое домашнее платье и заколола высоко волосы, обнажив тонкую шею. Разогрев на открытом огне масло, кинула в него немного театрально чеснок и специи, а затем крупные куски мяса. Воздух загустел, поплыл, обволакивая предметы, будоража ноздри. Лео подошел сзади, заглядывая ей через плечо. Она ловко шинковала лук и морковь, добавляя все новые ингредиенты, потом сушеные помидоры и свежий перец, петрушку. Все новые и новые краски добавлялись в это божественное варево, пропитываясь соком друг друга и превращаясь в золотистое месиво.

Лео подумал, что такой способ готовки сродни сексу когда взаимная близость дает сок и вкус. У него не было подобного опыта, но он представлял, как бы занялся любовью с той, от которой кружится голова.

Люсия добавила воды, картошки, накрыла все тяжеленной крышкой, сделав огонь потише. Обернувшись – опешила, встретив взгляд Лео.

– Я пытался подсмотреть рецепт.

– Ничего сложного, обычное деревенское блюдо. Отец любит мягкое мясо.

– Поговорим?

Она согласно кивнула. Выйдя на крыльцо, повернулась к Лео, опершись на перила.

– Посмотри на горы. Посмотри вон туда, где самая острая вершина закрывает свет луны. Я хочу пойти с тобой туда.

– Хорошо. Я прибыл ради этого. Виктор рассказывал, что скалам миллионы лет, и можно найти наскальную живопись эпохи неолита.

– Знаешь, Лео, я иногда говорю что-то – и люди это делают.

– Гипноз?

– Что-то типа того. Но мне важно, чтобы ты пошел сам, по своей воле.

– Я же сказал, что пойду. А что мы ищем?

– Отец уверен, что есть древние монстры, пытающиеся выжить в быстро изменяющемся мире. И он уверен, что они вернулись. Он говорит, что существует связь между мной и этими монстрами, поскольку я родилась и росла, когда змей пил молоко моей матери. В тот день, когда ее не стало, у меня прорезались первые зубы. Это напугало отца, хотя для восьмимесячного младенца это нормально.

– Но потом все было спокойно?

– Конечно, он же убил змея.

– Так кто приходил ночью?

– Это мы с тобой и должны выяснить.

– Тебе страшно? – Лео смотрел на Люсию, понимая, что его жизнь разделилась на «до» и «после». До встречи с Люсией он был уверен, что романтика, чувства – это атавизм прошлых времен, лишь мешающий эволюции человечества. Но сейчас, слушая, как неровно бьется его собственное сердце, ни в чем уже не был уверен.

– Пойдем ужинать, – не ответила на вопрос Люсия и скрылась в доме.

Бартоломео открыл бутылку темного кальвадоса и раскурил сигару. Горячий пар, поднимающийся над тарелками, плыл через всю комнату, покидая дом через окно. Лео разве что не мычал от удовольствия. А Люсия ела не спеша, маленькими кусочками, обмакивая их в густой соус.

– Отец, мы завтра пойдем на змеиную скалу, – сказала она.

– Я с вами.

– Нет! – хором воскликнули Лео и Люсия.

– Ладно, я пошутил – вижу, у вас двоих появились общие интересы. Это неплохо. Это совсем даже неплохо… Хочешь? – он протянул сигару Лео.

Тот со смехом покачал отрицательно головой.

Когда посуда была вымыта и убрана, когда звезды засияли полуночным светом, когда утихли цикады, Лео улегся спать, но, несмотря на усталость, никак не мог провалиться в сон.

Тихо скрипнула дверь. Лео решил притвориться спящим. Сквозь прищуренные глаза он увидел, что в комнату вошел Бартоломео, что-то тихо напевая. Походив по комнате, он ушел, закрыв за собою дверь. Лео не понял, что это было, однако странное чувство покоя накрыло его сонным одеялом – и он уснул.