— Хорошо, — мирно кивнула и присела за первый попавшийся столик.

Максим отошел к стойке и заказал нам напитки, через минуту передо мной уже стоял дымящийся кофе. Я посмотрела на стаканчик, но не стала его брать в руки. Я слышала, что кофе вредно даже для такой крохи, как сейчас росла в моем животе. Непроизвольно коснулась его, и такое ощущение было, что по руке прошлось тепло. Маленькая жизнь… новая… наша новая жизнь с Глебом.

— Давай тогда поговорим. Так ты не рассказывала родителям о Глебе?

— Нет. Потому что мы хотели поступить в университет и чего-то достичь сначала. Мы скрывали наши отношения ото всех, знали только его друзья и моя подруга. Мы любим друг друга. И, поверь, нам есть за что бороться.

Намеренно не говорила про ребенка, потому что хотела услышать его ответ, увидеть его реакцию. Только после того, как почувствую, что он не против наших отношений, расскажу.

— И когда же вы собирались рассказать про ваши отношения?

— Ну, на первом или втором курсе. Он отличник с красным дипломом, хотел поступить в папин любимый ВУЗ и, скорее всего, я тоже туда пойду, чтобы быть ближе к нему.

— Ты же говорила, что не хочешь юридический… — с упреком сказал Максим.

Я только сейчас поняла, что это была бы идеальная жизнь. Мы потом вместе пошли бы к отцу работать, и все было бы хорошо.

— Это было задолго до того, как Глеб стал себя так вести. Его будто подменили. Стоило нам сдать экзамены, как все пошло наперекосяк. Я не смогла поехать с ним на речку, и он бросил меня, сказал, что устал скрывать наши отношения. Но я же не против… Уже… Мы многое прошли, теперь скрывать их нет смысла. Он любит меня, понимаешь? — умоляюще смотрела в глаза Максиму, надеясь на его поддержку. — Не мешай нам.

Максим прищурился, его скулы напряглись. Я совершила ошибку, придя к нему. Но теперь назад дороги нет, мне нужно, чтобы он привык ко мне, проникся. И я продолжила давить… точнее, вываливать все, что было на душе.

— Максим, — схватила его за руку. Грубая, большая лапища. — Ты видел, как мне было больно тогда ночью, на горе. Я плакала из-за него. Он наговорил гадости, будто специально. И в этот день меня видел ты… Все же совпало… Да? Ты просто испугался за брата… Но мы любим друг друга.

— Есения, остановись, — сквозь зубы процедил он.

Но я же не могла остановиться. Просто поняла, что он сможет мне помочь. Все сделает. Своему другу помог, а там была непростая ситуация. А тут его родной брат и всего лишь я…

— Пожалуйста, Максим. Мы будем счастливы с ним. Нам никто не нужен. Я готова уйти от родителей, пойти работать, все у нас будет хорошо. Помоги мне, прошу.

Я почувствовала, как его рука напряглась. Лицо стало расплываться перед глазами, потому что он смотрел зло… Он был раздражен, взбешен моими словами. Это полный провал.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Поговорил с ним, наставил на правильный путь. Я же только лучше ему сделаю. Ничего плохо… Честное слово…

— А как же ты с родителями будешь разбираться? — напряженность в голосе не исчезла, но его рука расслабилась.

Я отпустила ее и вытерла тыльной стороной ладони глаза, стирая слезы.

— Разберусь. Мне главное, чтобы Глеб одумался. Я без него не смогу. Понимаешь?

— Я думаю, ты глубоко ошибаешься насчет Глеба, — все же сказал Максим, а у меня все внутри похолодело от его слов.

Нет-нет-нет… Я не хочу слушать ничего…

Я встала и выбежала на улицу. В ушах барабанило с такой силой, что казалось, стены стали сужаться. Помещение превратилось в маленький квадрат, который все продолжал на меня давить. И Максим. Он давил на меня сильнее, чем стены.