После того как она задала этот вопрос, в глазах барона мелькнули какие-то неясные эмоции.

– Тебе восемнадцать, – напомнил он. И это был ответ. Он не сказал прямо, но можно было догадаться, что догадки Нины были верными.

Сразу говорить что-либо Нина Андреевна не стала. Она принялась думать, взвешивая все плюсы и минусы. Плюсов было много, но главный минус все перевешивал.

– Я могу попросить вас молчать, ваша милость? – спросила она серьезно и посмотрела на молодого мужчину перед ней выжидающим взглядом.

От его слова сейчас зависело ее будущее.

26. Глава 25

Рейнар долго смотрел на девушку перед собой. Он не до конца понимал мотив ее явного отказа от заявления о себе.

– Почему? – спросил он все-таки.

Рейнар знал, что большинство простых людей могли отдать за такой шанс очень многое.

Быть аристократом значило обладать определенными привилегиями. И дело не только в деньгах. Дело в крови. Предполагалось, что люди, рожденные в знатных семьях, гораздо выше по положению простолюдинов.

– Я не хочу терять свободу, – пояснила Наина.

Свободу?

– Ты будешь свободна, – заверил он ее и добавил: – Свободней, чем сейчас.

На лице девушки появилось скептическое выражение.

– Разве меня не отдадут сразу замуж? – поинтересовалась она.

По какой-то причине в глубине души Рейнар ощутил некое нежелание от ее слов, но не до конца осознав, что это, отмахнулся.

– Разве это плохо?

– Нет, – Наина покачала головой и слабо улыбнулась. Взгляд Рейнара упал на розовые губы. Они выглядели мягкими и нежными, почти прозрачными.

– Но я хотела бы сама выбрать, за кого выходить, – добавила она.

Рейнар моргнул и поднял взгляд.

Выбрать самой? Теперь он понял, почему девушка так сопротивлялась. За нее говорило воспитание.

В знатных семьях браки заключались исключительно из-за выгоды. Такие незначительные вещи, как любовь или чье-то желание или нежелание, никого не волновали. Семьи просто договаривались и объединялись.

У простолюдинов было проще. Они, не имея больших амбиций или денег, могли позволить себе иные отношения.

Сам Рейнар не знал, как относиться к так называемой любви. Во время странствий он слышал множество стихов и песен, посвященных этому чувству, но сам ничего подобного никогда не испытывал.

– Это нерационально, – заключил он, подумав, что отказываться от повышения статуса из-за призрачного чувства было весьма глупо.

– Возможно, – Наина снова улыбнулась ему. – Но разве все в мире должно быть рациональным?

Рейнар казалось, что да, все должно иметь логику, но девушка рядом явно считала иначе.

Он снова задумался о том, что ее должно было ждать после того, как она даст о себе знать.

Наина не могла унаследовать титул, так как была девушкой. Максимум – передать его своему сыну, как это сделала Дранвейг. В этом скрывалась опасность для Наины – Аннабель вполне могла решить, что дочь умершего брата может представлять опасность для правления ее сына. И тогда Наину могла ждать смерть.

Быстрое замужество тоже был вариантом. Вряд ли Дранвейг дала бы Наине хорошее приданое, а значит, рассчитывать девушка могла лишь на какой-нибудь посредственный или даже обедневший род.

Еще существовала вероятность, что Дранвейг каким-нибудь способом опозорит племянницу и отправит в монастырь, пожизненно отмаливать грех.

Рейнар считал, что именно третий путь ждал Наину. Убийство было серьезным шагом, Дранвейг могла и не решиться на него. Замужество все еще оставалось рискованным. А вот монашество – безболезненный способ убрать скрытую опасность, не пачкая руки убийством.

Рейнар быстрым взглядом окинул ферму. Старый дом, поле с пасущимися коровами. Обычный сельский пейзаж.