Открылась винтовая лестница вниз, и, неприятно напоминая Особый Департамент, вились по стенам бесчисленные кабели с трубопроводами.

– Ничего не бойся, – прошипел ей в ухо Спенсер. – Ничего, поняла? И если что… бей со всей силой.

Молли проглотила вставший в горле комок, в животе разлёгся липкий холодный страх.

Серый бетон стен. Как же это и впрямь похоже на Департамент; не успеешь глазом моргнуть, как окажешься в «стакане».

Винтовая лестница вывела в просторный высокий подвал. Он не казался особенно страшным или мрачным, напротив – здесь хватало естественного солнечного света, проникавшего через специальные шахты с зеркалами.

Здесь шипел пар, тянулись трубы, и с каждым шагом всё крепче и крепче становилось недоброе предчувствие.

Так, а это что? Поворот – и Молли оказалась на краю просторного амфитеатра, вниз уходили ряды ступеней с устроенными там комфортабельными креслами. А в самом низу, где, как ни странно, было светлее всего – туда открывались сразу три световые шахты, – виднелось нечто вроде железного лабиринта: какие‑то торчащие стальные штыри, перекладины, перемычки, а в глубине затерялась пара круглых табуретов, как две капли воды похожих на департаментские.

– Вам туда, мисс, – широко улыбнулся маркиз.

Губы его растянулись, обнажая ровные, прекрасные, белейшие зубы; а в глазах…

В глазах пряталась кромешная тьма.

Такая тьма, что Молли невольно схватила Спенсера за локоть.

– Не бойтесь, мисс, у нас здесь не Особый Департамент, – по‑своему истолковал её замешательство Дорсет. – Это испытания, необходимые прежде всего вам самой. Ваш редкий дар нуждается в… изучении и в огранке, назовём это так.

– Осторожнее, маркиз, – прошипел ненавидяще Спенсер. – Смотрите не… не увлекитесь. Огранкой, я имею в виду.

– Я приму ваше ценное замечание к сведению, граф, – невозмутимо ответствовал маркиз. – А вот, кстати, и наш дорогой Норфолк! Начинать без него было бы крайне невежливо…

Старого герцога вывезли из широко раскрывшейся двери новомодного лифта.

– Не приступили? Нет? – строго пытал старик склонившегося перед ним лакея. – Ага, не приступали, – резюмировал он с удовольствием, дав наконец себе труд оглядеться. – Везите меня, не стойте!.. Вон прямо и везите, да‑да!..

Герцог, как уже успела убедиться Молли, прекрасно сам управлялся со своим креслом, но теперь, похоже, просто капризничал, оказавшись в центре внимания.

– Проходите, мисс, – продолжал широко улыбаться Дорсет. – Нет‑нет, милый граф, а вас я попрошу остаться. Вот тут прекрасное место, вам всё будет отлично видно…

Маркиз ничуть не боялся. Больше того, дразнил и всячески злил Спенсера, но зачем, почему и для чего – Молли не понимала.

Клубок змей, подумала она, пока Дорсет увлекал её в самое сердце амфитеатра. Хотя почему змей? Разве змеи так уж злы по отношению к своим собратьям?..

Она оглянулась. Лорд Спенсер застыл с перекошенным от ярости лицом, клинок на пол‑ладони высунулся из скрывавшей его трости. За спиной его, однако, выросло сразу трое дюжих молодцов, правда, без ливрей. То ли слуги, то ли…

О дальнейшем она подумать не успела.

– Прошу сюда, мисс. Садитесь. Нет‑нет, ничего не бойтесь, сковывать вас никто не будет, это ж не Департамент, мы не мясники Спенсера.

«Мясники Спенсера»? Это тут ещё к чему? Спенсер не возглавлял Особый Департамент Норд‑Йорка…

Она повиновалась, усевшись на жёсткий круглый табурет. Справа, слева, сзади, словно чудовищные декорации пьесы безумного драматурга, – железные штанги, стойки, перекладины. Возле ног – самые настоящие рельсы, по ним удобно катать тележки. Вообще пол весь усеян круглыми стальными заглушками, а может, крышками.