– Выходи, – раздался мужской голос, и Яся суматошно продралась сквозь опутавшее ее одеяло.

В длинном коридоре было ненамного, но все-таки светлее. Тощий мужчина с низким лбом и тонкими нервными губами с неприязнью осмотрел ее и слегка подтолкнул в сторону от двери.

– Пошла. Иди и не оглядывайся.

– Куда вы меня ведете? – не сдержалась Яся, но в ответ получила очередной тычок в спину.

Он провел ее несколькими коридорами, втолкнув в одну из металлических дверей. Яся оказалась в небольшой комнате. В центре стоял стол, за ним сидела тетка-жаба, как сразу окрестила ее Яся. Жаба смотрела на Ясю выкаченными глазами и кривила толстые вывернутые губы.

– Ну, Ясмина Афанасьева, рассказывай, где была и что делала.

Яся обрадовалась. Наконец появилась возможность кому-то рассказать, что она ни в чем не виновата, пусть даже этой жабе! Ее охватило возбуждение, она воспряла духом и оживилась.

– Ой, здравствуйте! Да, я все расскажу! Конечно! Мы, короче, с пацанами просто посмотреть пошли. Там это… Ну, никто туда залезть не мог, а я залезла. Но там внутри так темно было, я почти ничего не видела! Короче, потом… В общем, я залезла, а потом сирена заорала, и я свалила. Вот и все! Я ничего не видела, честное слово! – Яся волновалась, пропускала слова и запиналась.

– Получается, ты влезла по стене, спустилась вниз по лестнице и ничего не увидела? – голос жабы звучал равнодушно, и Яся подумала, что жабе все равно и ее можно будет уговорить.

– Ничего! – отчаянно замотала головой Яся. – Спустилась, а там бац! И сирена! Ну я и обратно сразу!

– Странно. А записи с камер слежения другое показывают, – поджала губы жаба, и сердце Яси рухнуло. Мысли закружились несвязной каруселью. Она попыталась сглотнуть, но не смогла – горло издало только судорожное бульканье.

– Камеры показывают, что ты спустилась, подошла к оборудованию и влезла внутрь. Так что ты там увидела? – жаба подняла выпученные глаза. Яся вдруг вспомнила, как в детстве мальчишка из соседнего двора бросил червяка в костер. Тот извивался, дергался, но выскочить из огня не мог. Сейчас она ощущала тоже самое. Ей казалось, что жабий взгляд медленно поджаривает ее на невидимом огне, а жабе доставляет удовольствие смотреть, как Яся извивается и дергается, но не может убежать. Все нутро у Яськи загорелось от бессильного гнева. Ей захотелось заорать на эту жабью морду так сильно, чтобы крик вдавил ее выпученные глаза в глазницы, но она сдержалась.

– А чего вы тогда тут расспросы устраиваете, если все видели? – процедила она, боясь разжать зубы.

– Порядок такой, – ухмыльнулась жаба, – положено сначала допрашивать. Так что ты там увидела? Опять ничего?

Яся слегка наклонилась вперед и улыбнулась.

– Я там до хера чего увидела. Но тебе, жабья морда, ничего не расскажу.

Наградой ей стало мелькнувшее на мгновение выражение растерянности на лице жабы. Но удовлетворение было слишком коротким: жаба тут же пришла в себя, и вывернутые толстые губы искривились в улыбке. По этой перекошенной улыбке Яся поняла, что ничего не выиграла, и ледяные нити из горла проникли в живот, спину и ноги.

– Ой, Ясмина Афанасьева, ты же не на другую планету летала. Нам от тебя информация не нужна, чай не секретные сведения. Сказала же, положено. Допрос закончен, – она нажала кнопку под столом.

В комнату ввалился тот же тощий хмурый охранник. Сжав Ясе плечо длинными жесткими пальцами, он вытащил ее в коридор. Яся была все еще в ошеломлении от быстрого завершения допроса: невозможно было поверить, что с ней обошлись столь небрежно и равнодушно. Ей всего шестнадцать! Она сирота! Не имеют права! Возмущение внутри росло, кипело, сбивало ей шаг, и она замедлилась. Сильный толчок в спину бросил ее вперед.