– Как же поправить дело? – спросил Сергей Николаевич. – Чем помочь? Говорите, не стесняйтесь. Если нужны деньги…

– Что мне твоя помощь?.. Деньги?.. Да у меня их прорва.

– Выход-то должен быть.

– Выход… Я собирал камни Вселенной двадцать четыре года, – уже печально вымолвил Наседкин, глядя в пол. – Если бы кто знал, как это трудно – добиться гармонии звезд в замкнутом пространстве.

– Скажите, как, и я помогу вернуть гармонию. – Сергей Николаевич чувствовал себя мерзко, однако признаться в содеянном не имел права.

– Чем ты поможешь? Где ты найдешь камень с Инеры?

– Но вы же нашли! Укажите, где – поеду и привезу.

– Мы привезем! – оживилась Саша. – Мы найдем!

Целитель молча ушел на кухню, достал из шкафчика бутылку водки, налил в стакан и выпил. Только теперь Самохин понял, что и бледность, и неповоротливый взгляд – и в самом деле от тяжелого похмелья.

– Думаете, так легко? – спросил он, закусывая чем-то из кастрюли. – Найдем, привезем… Если бы я знал, где, сам бы поехал. Инера погибла больше двух миллионов лет назад. На землю упало всего несколько обломков…

– Но у вас еще два! – Сергей Николаевич показал на щит.

– А должно быть три! – дожевывая, Наседкин встал в дверном проеме. – По три частицы от каждой звезды.

– Научите, как искать! – Саша вдруг встала перед ним на колени и схватила безвольную руку. – Пожалуйста, Николай Васильевич! Я хочу лечить людей! И творить чудеса, как вы!

Он вроде бы подобрел, присел возле нее на корточки.

– Дурочка ты… Камешек вышел, так уж и чудо? И уже готова жизнь отдать? Молодая, красивая…

– Готова, Николай Васильевич! Только научите!

Целитель резко распрямился и прошел мимо нее, чуть не толкнув на пол.

– Да нет никакого чуда, нет! Это не я лечу – метеориты! Посланцы с других звезд. Они приносят энергию Вселенной, которая может вылечить человека, но может и принести зло. Не нужно учиться лечить, нужно научиться собирать камни.

– Я научусь!

– Но они падают и уходят глубоко в землю или заносятся песком. Найти – полдела, надо еще выкопать…

– Буду копать! Я умею…

– Приходится копать очень глубоко!

– Ну и что? Я сильная!

– Ты глупая! И твердолобая! – будто бы рассердился он, тем самым вселяя надежду. – Я же сказал, не возьму!

Она вдохновилась:

– А я останусь у вас! Не прогоните же? Останусь и буду учиться!

– Ты что, смерти моей хочешь? – Целитель вдруг заговорил зло и отрывисто. – Сначала обокрали, а теперь еще и убить хотят!

– Что вы говорите?! – испугалась она. – Вы меня не поняли! Я хочу учиться у вас!

– Как только научу кого-нибудь, так сразу умру! Это понятно?.. А я еще жить хочу, сколько мне отпущено. Мне вон еще придется равновесие восстанавливать.

Самохин поднял Сашу с колен – она плакала тихо и безутешно.

– Пойдем отсюда… Видишь, ему нельзя брать учеников, – уговаривал он ее, будто ребенка. – Ты же не хочешь, чтобы Николай Васильевич умер?

– Конечно, не хочу! – Она давилась слезами и делала слабые попытки вырваться.

– Уведи ты ее отсюда! – закричал целитель. – Терпеть не могу женских слез!

В машине Самохин посадил девушку на колени, прижал к себе и долго слушал, как она, съежившаяся и несчастная, с поплывшими глазами, всхлипывает и горячо дышит ему в грудь. И кроме жалости к ней, Самохин ничего не испытывал, словно те легкие искры чувства, возникшие при первой встрече, вдруг погасли, залитые слезами.

Саша наконец затихла и даже, показалось, уснула, как наплакавшийся ребенок, однако рука ее шевельнулась, ожила, нащупала сумочку и достала платочек.

– Не смотри на меня, – сказала она уже отрезвленным голосом. – Мне нужно умыться.