− А если нет?

Гэримонд едва не рассмеялся, осознав, что это действительно может быть правдой и тогда все с Грэстусом становилось ясно.

− Своим вопросом вы рассказали мне больше, чем могли ответить, − прошептал он. − Что ж…

Он внезапно буквально ощутил встревоженный взгляд Ювэй, обернулся и, прошептав мысленно «прости», равнодушно посмотрел на Грэстуса.

− Что именно вы хотите услышать в моем ответе?

− Все! Как они возникают, как выглядят, что при этом чувствует аграаф и… главное, есть ли они у тебя?

− Хорошо, − мягко согласился Гэримонд. – У меня они есть, но их не много. Возникают они сами собой, без моего ведома или желания. По виду напоминают червей, живущих под кожей. Они способны менять свое местонахождение, но их ты почти не замечаешь, а если и чувствуешь − это не похоже на боль. Я все сказал?

− Почему они возникают у аграафов? – нервно спросил Грэстус, выдавая себя еще больше.

− А этого не было в вашем вопросе, − ответил Гэримонд, злорадно усмехнувшись.

«Живи в неведении, жалкая тень аграафа», − подумал он и не стал отводить взгляд, в некотором роде даже надеясь, что его мысли будут услышаны.

Не дожидаясь реакции, Гэримонд развернулся и спешно подошел к взволнованной Ювэй.

− Не бойся, − прошептал он ей и тут же метнул посох обратно Грэстусу. – Я аграаф и символ магов мне не нужен! Приятного вечера, господа и дамы. Я вынужден вас покинуть, многолюдные места дурно влияют на мой характер, а аграаф в дурном настроении подобен стихийному бедствию.

С этими словами он вышел, стараясь не глядеть на отца.

Ювей выбежала за ним следом и едва догнала в саду на пути к башне.

− Аграафишка недоделанный, − ругался принц. – Цирк устроил, да еще и отца в это втянул. Дрянь такая. Убил бы…

Ювэй осторожно коснулась его руки, а он отдернул ее, будто это прикосновение могло причинить боль.

− Не ходи за мной, − попросил принц, спеша уйти.

− Но я − твой адъютант, − крикнула Ювэй ему вслед, поражаясь тому, как быстро он может ходить, когда злится. − Я обещала защищать тебя, поддерживать во всем. Поэтому я здесь, с тобой.

Он остановился, и только тогда она снова смогла его догнать.

− Ты должна оставить меня сейчас, − попросил он, не оборачиваясь. – Так нужно.

− Что ты задумал? – встревожено спросила Ювэй.

− Тебя это не касается!

Перстень на руке принца вспыхнул ярко-зеленым светом, таким сильным, что Ювэй пришлось закрыть глаза, а потом холодные пальцы коснулись ее губ и исчезли.

Когда она снова открыла глаза, принца рядом не было, только в листве сада шуршал ветер.

− О чем вы говорили?! – грозно спросил король у Грэстуса, когда они вновь оказались в кабинете правителя. Что такое эти стигматы? Вы сказали, что по его ответу все станет ясно!

Он действительно надеялся что-то понять, но вопросов стало только больше, а вместе с ними росло и волнение так сильно, что никакие законы приличия не могли заставить держать их при себе.

− Стигматами принято считать божественную метку, как вот эта.

Грэстус показал правую ладонь, на которой виднелась иссиня-чёрная звезда с множеством неровных вершин, изрезавших всю ладонь.

− Это символ спасения, − сообщил он. − Эта метка – истинная стигмата и говорит о моей борьбе с тьмой, а стигматы аграафов, о которых спрашивал я, не истинные. Они вызваны темным началом, и чем глубже сила проникает в тело и душу, тем страшнее и больше стигматы аграафов.

− И сколько их у вас? – затаив дыхание, спросил король.

Никакой метки на руках сына он не видел, но и других следов тоже, даже не предполагал, что они могут быть, а теперь с трудом сдерживал дрожь волнения.