Но вот наконец цирк открылся; полог шатра откинулся, и похожая на цыганку женщина с маслянистыми черными локонами и глазами, как блестящие черные бусины, вышла и встала сбоку, чтобы принять деньги у тех, кто хотел посмотреть представление. Теперь люди тянулись к шатру по двое и по трое. Наша четверка успела прежде остальных, и цыганистая женщина взяла четыре теплых шестипенсовика из четырех рук.

– Входите, входите, мои милые крошки, и посмотрите на белого слона, – сказал тучный черноусый человек в зеленоватом, с лоснящимися швами, вечернем костюме.

Человек с шиком размахивал длинным бичом, и дети, хотя уже заплатили по шесть пенсов, остановились, чтобы послушать, что они увидят, когда войдут.

– Белый слон! Хвост, хобот, бивни – весь целиком белый, всего за шесть пенсов. Посмотрите также на верблюдов, которых называют кораблями арабов или кораблями пустыни! Верблюд пьет в три горла, когда есть шанс, но ничего не пьет во время перехода через пустыню. Входите же, входите! Посмотрите на дрессированных волков и росомах, исполняющих великий национальный танец с флагами всех стран. Входите же, входите! Посмотрите на дрессированных тюленей и на единственную в своем роде Лотос из Хиста: она исполнит свой знаменитый трюк сразу на трех неоседланных лошадях – предмете восторга и зависти королевской семьи. Войдите и посмотрите на знаменитую русалку, пойманную у ваших берегов только вчера – такой нигде больше не сыщешь!

– Благодарю вас, – сказал Фрэнсис. – Думаю, мы войдем.

И все четверо прошли за брезентовый полог, в царивший внутри квадратного шатра приятный желтый пыльный полумрак. За пологом был проход, в конце которого виднелся посыпанный опилками манеж со скамьями вокруг; два человека только что закончили покрывать передние ряды красными хлопчатобумажными полосами.

– А где же русалка? – спросила Мавис у маленького мальчика в трико и шапочке с блестками.

– Там, – мальчик показал на маленькую парусиновую занавеску сбоку. – Но лучше вам к ней не лезть. Она жуть до чего злая. Так и хлещет своим хвостищем… Забрызгала старую Мамашу Ли с ног до головы, вот чего сделала. И она опасна: наш Билли вывихнул запястье, пытаясь ее удержать. А еще надо заплатить трехпенсовик, чтобы увидеть ее вблизи.

Все мы знаем, что порой лишние три пенса являются серьезным препятствием, жестокой преградой для исполнения желаний. Но, к счастью, не в этот раз. У детей было много денег, потому что мама дала им две полкроны – пусть тратят, на что захотят.

– Все равно у нас останется еще два шиллинга, – сказал Бернард, намекая на дополнительные траты в три пенса.

Итак, Мавис, их казначей, заплатила лишние три пенса девушке со светлыми, как конопля, волосами и смуглым, круглым, как пирог, лицом – девушка сидела на кухонном стуле у занавески, закрывающей путь к русалке. Потом дети друг за другим вошли в узкий проход и, наконец, оказались в маленькой комнатке с брезентовыми стенками и с резервуаром, в котором держали… Ну, большая табличка, явно написанная в спешке, потому что неровные буквы стояли вкривь и вкось, гласила:

Маленький Мальчик с Блестками, последовавший за четверкой, показал на последнее слово и гордо спросил:

– Ну, что я говорил?

Дети переглянулись. При свидетеле ничего нельзя было сделать. По крайней мере…

– Возможно, если начнется волшебство, – прошептала Мавис Фрэнсису, – посторонние его не заметят. Иногда они не замечают… Мне так думается. Положим, ты просто прочитаешь кусочек из «Сабрины», чтобы началось волшебство.