— Не надо… Гор…

Имя друга заставляет Эштера ревниво зарычать.

— Неужели ты не понимаешь?

— Не понимаю чего? — испуганная напором альфы, я опускаю ладони на его грудь и давлю, давлю, давлю — из последних сил пытаюсь выбраться из ловушки. Удивительно, что вообще способна сопротивляться: похоже, часть таблеток все же успела всосаться в кровь.

— Не понимаешь, почему твое тело так на меня реагирует. Ты же моя истинная пара, Элен.

Слова Эштера как кипяток, которым плеснули в лицо. Пока я стою, оглушенная, волк продолжает лихорадочно шептать мне в губы:

— Ты моя, Элен. Моя. Судьба так решила, отдала тебя мне. И я не собираюсь делиться. Знаю, Освальд тебя не отпустит. В вашем клане какие-то варварские законы, но мы можем… мы можем сбежать. Да, сбежать, Элен. Вдвоем. Вместе. В Эверском лесу у меня есть друзья, которые нас спрячут.

Зрачки в глазах напротив черные-черные, полностью заслоняют радужку. Грудь под моими ладонями тяжело вздымается. Эштер замирает в ожидании ответа.

Волчица внутри в восторге от его близости, скулит, радостная, нашедшая свою пару, и чувство такое, будто у меня раздвоение личности. Меня корежит, ломает, выкручивает. Я-человеческая женщина рвусь к Гору, я-зверь мечтаю опуститься на колени и сделать для Эштера то, что незнакомка в тупике за бисерной шторой вытворяла со своим спутником. Каждая клеточка моего тела пропитана похотью.

Но похоть — не любовь. Всегда ненавидела это ощущение беспомощности перед своей природой. Не хочу быть безмозглой самкой, живущей инстинктами. Я — человек и сама решаю, с кем спать, строить отношения и заводить детей.

— Нет.

— Что?

Брови волка сходятся на переносице, лоб прорезает глубокая вертикальная складка: Эштер ошеломлен, не ожидал такого ответа. Пользуясь его растерянностью, я выкручиваюсь из нежеланных объятий и бросаюсь к выходу, но не успеваю добежать до двери: мужские пальцы железной хваткой смыкаются на моем запястье.

— Элен, ты не поняла? Мы же…

— Я люблю Гора.

— …истинные.

— И хочу быть с ним.

Эштер кривится, словно ему дали пощечину. Эмоции на его лице сменяются со скоростью света: шок, неверие, злость, отчаяние. Он смотрит так, будто несколько секунд назад держал в руках бесценное сокровище, но оно осыпалось песком сквозь пальцы. Я понимаю его изумление — от идеальной пары не отказываются. Только для меня истинность не дар. Не тогда, когда взбесившиеся гормоны указывают мне, что делать, лишают права выбора, заставляют расстилаться ковриком у ног мужчины, которого я вижу второй раз в жизни. Вот если бы Гор был моим избранником…

Эта мысль, похоже, отчетливо читается во взгляде, потому что Эштер рычит и впечатывает меня в стену.

— Его любишь? — шипит мне в губы и обхватывает ладонями мое лицо. — А он тебя? Он тебя любит? Как считаешь, способен любящий мужчина подложить свою женщину под другого?

Я не сразу понимаю, что происходит: моя рука словно действует сама по себе — взлетает вверх и грубо запечатывает чужой рот. Заткнись! Заткнись! Не смей озвучивать мои страхи! Я не желаю ничего слышать!

Но сказанного не воротишь — оно отравленным газом разливается в воздухе, ядом растекается по венам.

А он тебя любит? Способен любящий мужчина подложить свою женщину под другого?

— Гор хочет от меня ребенка.

Губы под моей ладонью касаются кожи влажным поцелуем. Эштер не может ответить — я зажимаю рукой его рот — но в чертовом взгляде столько иронии.

— Любит, — мне остается твердить это раз за разом, пока последняя тень сомнения в моем голосе не исчезнет. — Он меня любит! Понятно? Мы вместе пять лет и все эти годы счастливы. Гор сделал мне предложение. Хочет, чтобы я стала матерью его наследника. Мне хорошо с ним. Я не хочу ничего менять. Не хочу! Откуда ты только взялся на мою голову?