— Да что там решать, Даш, — вздохнула Фрося и накрыла лицо ладонями. — Бред какой-то.

— Фрося, если ты не начнешь говорить, я позову братьев, — пригрозила Даша. — Наверняка тебя кто-то обидел. А они точно всем ноги переломают! Говори! Это кто-то из универа? Ведьма Измайлова? Фрося! У меня шикарное воображение! Я уже себе надумала кучу всего!

Фрося рассмеялась. Вот только смех оказался совсем не веселым.

— Тихон меня поцеловал. Там, в машине. Когда мы застряли, — негромко созналась Виткинчук.

— А? Наш Тихон? — не сразу поняла Дарья.

— Других знакомых мне Тихонов нет, — подметила Фрося.

— А ты что? Тебе понравилось? Ты ему хоть пощечину влепила, чтобы не зазнавался? — тараторила Дарья.

— Нет, конечно. Я же слабачка, — грустно призналась Фрося.

— Скажешь тоже. Ты у нас суперская! — возмутилась Даша.

В этот момент дверь спальни с громким стуком ударилась о стену. Влетела Милана с горящими глазами и улыбкой на хорошеньком лице.

— Рыжая! Наконец-то! — взвизгнула Тахирова и подлетела к подругам. — Сто лет мы не собирались все вместе! Ужас просто!

Фрося рассмеялась. Милана подсела справа, и теперь Виткинчук была окружена подругами. И если минуту назад оставался шанс утаить хоть что-то из столкновения с Ирбисом, то теперь придется все-все рассказать девчонкам.

— Дверь закрой, Милка, — велела Дарья, — сейчас самое интересное узнаем.

— О, нет! — простонала Фрося.

— А что узнавать, все уже известно, — махнула рукой Мила, но двери закрыла. — Итак, Тиша поцеловал Фросю. Об этом уже сболтнул мне Ильнур. И если вы, девочки, хотите знать мое мнение, то я скажу. Давно пора! А то жмется со своими грымзами. А у нас вот, Фросечка, красотка, умница, и вообще свой человек.

— И ты туда же, Мил! — вспылила Виткинчук. — Какая из меня красотка?! Да я… Да я… Бред какой-то!

— А вот и не бред! Мы тебе уже платье приготовили. Ты же не додумаешься взять что-то поинтереснее, чем брюки и свитер, — подскочила Дашка и подлетела к шкафу. — Вот. Гляди! Размер твой. Проверено!

— И красотка из тебя шикарная. Ты просто офигенная! — вторила ей Мила. — Одни только кудри чего стоят. Гляди, какая красота!

— Так, девочки, все. Хватит! — вспыхнула Фрося. — Я это не надену. И врать мне не нужно.

— Наденешь! — упрямо возразили девчонки. — Спорим, что ты сама себя не узнаешь через полчаса? Ну?

Фрося не горела желанием надевать платье. Она вообще хотела спрятаться подальше ото всех сейчас. Но понимала, что не получится.

А какая-то очень крохотная часть Фроси все же стремилась если не измениться до неузнаваемости, то хотя бы удивить … Тихона.

— Ты в нем будешь неотразима. И прическу! Мил, давай ей волосы соберем, а часть прядей оставим? Круто будет! — тараторила Дашка, а потом спохватилась, — Так! Я не услышала ответа. Тебе понравилось целовать с нашим Тишей, или нет? Он вообще, как, не посрамил честь рода? Насобачился поди со своими курицами.

Последнюю часть фразы Дашка произнесла с искренним недовольством.

— Вот не в тему можно было не ляпать?! — шикнула Мила и приобняла Фросю за плечи. — Знаешь, мы все уверены, если бы ты не нравилась Тихону, по-настоящему, он бы не поцеловал тебя. Ты ведь почти член семьи. Да даже не «почти»! Ты наша. И Тиша не полез бы к тебе, если бы считал тебя сестрой, кстати. Короче, я хочу сказать, что ты очень нравишься Тихону. Понимаешь?

Фрося поняла, что от слов Миланы у нее начали дрожать руки. И спускаться за стол хотелось все меньше. Хотелось исчезнуть из дома.

— А ты тоже молодец! — шикнула Дашка на Милу. — Видишь, ты ее только пугаешь еще больше. Короче, я предлагаю переодеться, сделать прическу. Мы ведь, девочки, прекрасно знаем, что шикарное платье и макияж делают нас уверенными в себе!