Его язык ворвался внутрь, лёгкой вибрацией пролетев по моему языку, внутренней стороне щёк. Дракон вжался в меня губами плотнее, сминая губы, сжимая мои волосы в кулаке.

Я застонала в губы Ивара из-за того, что Талэк отпустил мою шею, сдвинул широкую ладонь ниже и… обвёл чуткими пальцами мой сосок сквозь тонкую ткань нательной майки.

Ивар держал меня крепко, продолжая сжимать одной рукой мои волосы, а другой надёжно придавливал моё колено к своему бедру.

Драконы плотно прижимались ко мне, лишь Ивар чуть отстранился корпусом, давая возможность Талэку творить что-то мучительно приятное с моей грудью.

Я плавилась в ощущениях, в сладкой истоме, и не сразу поняла, что снова что-то изменилось.

Ивар сбросил моё колено со своего бедра, а Талэк сдвинул руку ещё ниже, на живот. И в моих волосах теперь была свободная рука Талэка, который к тому же придавил меня за голени к кровати, давая Ивару полный простор.

Ивар прервал поцелуй, отстранился, охватывая полыхающим огненным взглядом меня, надёжно зажатую Талэком, разлёгся на кровати, подперев рукой голову, и спросил:

— Нравится?

— Нет! — срывающимся голосом заявила я.

— Врёшь, — плотоядно глядя на мои губы, заявил Ивар.

Я глубоко вздохнула.

— Если знаешь, что вру, тогда зачем спрашиваешь?

— Чтобы ты призналась, — широко улыбнулся Ивар. — Сразу всё станет намного проще.

— У вас и так всё слишком просто! — выдохнула я, опуская взгляд на его сильную красивую руку.

Он держал руку рядом с моей грудью, поигрывая пальцами, будто протягивая их ко мне, проводя по воздуху рядом с соском, но не трогая. И от этого распаляя меня ещё больше. От этих прикосновений без прикосновения дышать становилось всё тяжелее.

— У нас всё очень просто, малышка, — шепнул на ухо Талэк, — и тебе будет просто, как только ты признаешься: ты хочешь нас. Двоих. Сразу. Прямо сейчас.

Я закусила губу, глядя на разглядывающего меня Ивара, чувствуя, как Талэк начинает поглаживать пальцами кожу у меня под волосами и на животе.

— Ты хочешь наших прикосновений, — шептал Талэк, пока я смотрела, как Ивар скользит взглядом по всему моему телу. — Ты хочешь, Ирли. Чтобы мы гладили тебя. Ласкали пальцами. Вылизывали языками. Прикусывали твои торчащие соски зубами.

— Они не торчащие! — неожиданно хрипло заявила я.

— Разве? — ухмыльнулся Ивар.

От этой его ухмылки меня пробила дрожь.

Ивар вдруг сел, протянул обе свои здоровенные ручищи к лямкам моей нательной майки и рывком сдёрнул с плеч всю ткань до самого пояса, обнажая грудь.

— Ивар! — вскрикнула я, отчаянно краснея.

Широко улыбаясь, он облизал указательные пальцы обеих рук, протянул руки и обвёл по соскам мокрыми кончиками. Подул на них, отчего они съёжились и затвердели.

— Очень даже торчащие, — довольно заявил Ивар. — Умопомрачительно красивые. Восхитительно розовые. Я уверен, потрясающе вкусные. Кстати, ты очаровательно краснеешь, рехнуться можно от одного вида.

— Хочешь большего, Ирли? — прошептал на ухо Талэк.

Меня потряхивало от его неторопливых поглаживаний по животу и под волосами, от восхищённого взгляда Ивара, охватывающего мою грудь и пылающее от стыда лицо, от невозможности двинуться…

— Я уже давно не держу тебя, Ирли, — сказал Талэк, на этот раз не шёпотом, а тихим рокочущим голосом. — Ты сама прижимаешься ко мне. Признайся, ты хочешь большего.

— Большего, это чего? — наконец смиряясь с его правотой, спросила я.

— Ты сначала испугаешься, — продолжил говорить Талэк своим густым вибрирующим голосом, — Ивар тебя подержит немного, чтобы ты не вырывалась и не мешала своему удовольствию. И потом тебе станет очень, очень хорошо. Обещаем.