— Я вам верю, — сонно пробормотала я, и тут же заснула.

***

Проснулась я от того, что мне было жарко. Очень жарко.

Я распахнула глаза, уставившись в глаза Ивара, в черноте которых мне было легко разглядеть вертикальный зрачок.

— Жарко, Ирли? — шёпот Талэка обжёг мне шею.

— Очень, — почему-то тоже шёпотом ответила я, не в силах оторвать взгляда от глаз Ивара.

— Хорошо, — хрипло сказал Ивар и приказал: — не двигайся.

Почему-то я сразу послушалась его.

Талэк отстранился, встал и убрал с нас меха и одеяло. Я с усилием отвела взгляд от Ивара и посмотрела на Талэка.

Ох, что это было за зрелище! Высокий, мощный, с широкой рельефной спиной и узкой талией, крепкими подтянутыми ягодицами и прорисованными икрами… Образчик совершенной самцовости разжигал огонь в камине.

Я снова посмотрела на Ивара. Очень красивый, сильный, мужественный. Почему-то теперь мне совершенно не хотелось отстраняться и убегать ни от него, ни от Талэка.

— Почему я вас теперь не боюсь? — спросила я тихо.

Талэк ответил, не отвлекаясь от очага:

— Искра дракона, источник силы и магии для тысячелетий жизни. Мы согрели тебя своими искрами, поделились силой. Твоя искра мерцала, то и дело гасла. Мы укрепили её, убедили гореть ровно.

Талэк развернулся, и они с Иваром обменялись долгим взглядом. Затем Талэк подошёл и лёг за моей спиной, положив ладонь мне на талию. Я не стала дёргаться, выжидающе глядя на Ивара.

Дракон улыбнулся, глядя мне в глаза.

— Всё дело в твоей искре, — сказал Ивар, — она слишком яркая и нестабильная. Ты всю жизнь провела у огненного источника, это помогало первое время, но теперь нужен баланс. Твоим отцам и старшему брату пришлось затратить немало времени и трудов, чтобы достучаться до нас и мы допустили мысль, что с обоими источниками проблемы, и они связаны с одной нестерпимо красивой и очень своенравной драконицей.

Я нахмурилась. Почему я всё время оказываюсь между ними в постели?

То, что мы теперь лежали неукрытые, я была только в майке и трусиках, а драконы в коротких штанах, прижимаясь ко мне… волновало.

Мысль, что мы на несколько дней отрезаны от мира, и я мне придётся всё это время быть в этом тесном помещении с ними двоими… вызывала… пожалуй, предвкушение.

А ещё то, что они начали повторять весь этот бред про моё влияние на источник, а теперь, как выясняется, сразу на два источника, разозлило. Хотя разозлило — это слабое слово. Меня тихо стало накрывать пылающее бешенство.

— Я не понимаю, — окаменев от ярости, процедила я. — Если со мной столько проблем, что же они все: отцы, братья, мать, да и другие озабоченные проблемами мира драконы, да и вы тоже в придачу, короче что же вы все меня до сих пор не прибили? Если нет драконицы, то и проблем с источниками нет!

Талэк вдруг придвинулся к моей спине плотнее, провёл ладонью по талии, животу, выше, прижал предплечьем середину груди и сдавил широкой рукой шею. Несильно, но чувствительно.

Пока я хватала ртом воздух от неожиданности и острой волны странных незнакомых ощущений по всему телу и особенно внизу живота, Ивар тоже придвинулся плотнее. Он взял меня под колено, задвинув его себе на бедро, упёрся бугром на штанах ко мне. Талэк тоже красноречиво прижался ко мне бёдрами, давая понять о своих желаниях.

— Потому что убить слишком просто, княжна, — приближая своё лицо к моему, хрипло сказал Ивар, — гораздо интереснее сделать так, чтобы всем было хорошо.

Я смотрела в его глаза, чувствуя, как ярость под его ласкающим взглядом отступает, и… сменяется желанием, тягой, потребностью, жизненной необходимостью, чтобы поцеловал.