***

- Я раздобыла тебе пропуск у Корнилова, - выдала Алиска. Она положила передо мной пропуск, на который я уставилась во все глаза. – Даже не спрашивай. Я просто знаю, где он его хранит. Завтра потихоньку подсуну.

- Ты хочешь, чтобы я влезла в архив?!

- Аринка…Эта стерва взбесилась из-за Реутова. Даже не она, Петровская просто своей сестре помогает, маньячке этой, Ксении. Если что – Реутов тебе спустит, он в тебя втрескался по самое «не балуйся»!

Пребывая в абсолютном шоке, я молчала. Способность говорить отшибло напрочь. Однако… Я хорошо ощутила, как тепло при одной мысли о влюбленности Реутова разливается в моём сердце, захватывая его в плен. Мне и мечтать об этом не хотелось, да и вообще – нельзя мне мечтать о таком, но как тут ещё? У меня сносило крышу по нему… А тут Алиска со своими «втрескался по самое «не балуйся».

- Так. Стоп, - покусав онемевшие губы, произнесла я. – Может, ты вернешь этот пропуск Корнилову, а я просто скажу Реутову, что у меня пропала папка? И с чего это ты взяла, что он в меня втрескался?

Алиска отмахнулась.

- И ежу понятно. – На этом объяснение было окончено. – Слушай, а разве у тебя в папке не бумаги и договора по РКП? – с сомнением приподнимая бровь, спросила Алиса. Я кивнула – да, мне впервые доверили такую важную работу. – Арин, за потерю этой папки огрести можно больше, чем за проникновение в архив. Ты же знаешь.

- Знаю, - ответила я, признавая ужасную правду.

По идее я должна была хранить её в сейфе, а не в столе. Черт возьмиии…

- Ладно, - кладя ладонь на пропуск Корнилова и ощущая будоражащий трепет страха, сказала я. – Выбора нет. Алис, если бы ты не увидела… Уж не знаю, чем бы всё это закончилось.

- Да ну брось. – Замахала руками девушка, так, что мне на мгновение показалось, что туго схваченный пучок на её макушке, обязательно сейчас сползёт в сторону. – Случайно вышло-то. Просто повезло. Пусть теперь тебе повезет её достать. Я вот не смогла – мы уже уходили, а эта стервозина там всё круги наворачивала. Но я запомнила, что папку она запихнула под девятый стеллаж, там цифры наверху – сразу увидишь. Если никуда не переложила – ищи там.

Я кивнула. Алиска дошла со мной до лестницы, и ещё долго стояла на нижних ступенях, провожая меня взглядом. Она решила постоять возле лестниц внизу и попробовать написать мне, если что. Хотя, насколько я знала, связь в архиве не работала. В целях безопасности стояли глушилки. Я вообще никогда не слышала, что в юридических конторах были вот такие вот «страшные-страшные» архивы. Но знала, ещё с самого начала как пришла сюда, что у конторы Реутова есть какое-то специальное разрешение для ведения особых дел. Не под грифами «СЕКРЕТНО», конечно, но важных, для которых соответственно и был выделен этот архив.

Гулко отдавались на лестнице мои шаги, также гулко, как и в голове. Связь действительно в архиве не работала. И я это сразу поняла, как только зеленый огонёк мелькнул, пропуская меня в закрытое помещение, в котором светом мне служил только фонарик с мобильного. Сердце моё клокотало, как и я сама – вся от макушки до кончиков пальцев. Здесь было холодно, пахло ветхой бумагой и чернилами.

Длинные картотечные шкафы и стеллажи с подписанными коробками тянулись рядами от одной стены к другой. В дальнем углу стоял письменный стол с выключенным компьютером. Здесь же, в архиве, также стояло некоторое оборудование, но я не могла рассматривать его в деталях, так как было довольно темно. Окон в помещении не было, и, признаться честно, через две минуты моего нахождения в архиве мне стало страшно. Это был какой-то дикий, животный страх, который появляется только тогда, когда небольшой лучик света бегает перед тобой в темноте, освещая лишь маленькое пространство. Это, наверное, всегда так. Хороший приём из фильма ужасов: незнание таинственной темноты, царящей вокруг, душит ужасом, а затем заставляет воображение рисовать всякие кошмары.