Запомнили.

И сейчас расскажут про ребенка.

Сжимаю яблоки и впиваюсь взглядом в этого болтуна Вадима.

- Почему Еве нельзя? - удивляется Яр. Бокал не опускает, так и держит в вытянутой руке.

- Ну как же, - тот достает из пакета шоколадки. Смотрит на меня, на Яра.

И переглядывается с другом.

- Потому, что пить вредно, - торопливо говорю, пока они не открыли рот. - Алкоголь разрушает кожу и зубы. А мне еще и детей рожать. Вот.

- Детей? - Яр сводит брови. Смотрит на меня и улыбается, словно я что-то веселое сказала.

- Конечно, - подтверждаю. - Все мы в будущем матери.

- Кроме меня, - отзывается Сергей, не поворачиваясь. И пока все переваривают мое заявление несколькими большими глотками опустошает бокал. Берет бутылку и наполняет заново. Взмахивает рукой, жестом обводит стол. - Ну что? Праздновать будем? Или тут у нас будущие матери одни?

Они все очнулись, звенит стекло, раздаются смешки.

Отхожу к раковине, из пакетика вытряхиваю фрукты и с ожесточением тру их губкой под водой.

- Давай я, - сзади талию обвивают ладони Яра. Он кратко целует в ухо, подбородком упирается в мое плечо. - Что там про детей? - спрашивает шепотом, и я слышу, он улыбается. - Не рано?

- А что, ты не хочешь? - шепчу в ответ. И замираю, жду.

- Не планировал пока, - признается он. - Я знаешь, как хотел? - тянет мечтательно. - Друг для друга сначала пожить. По миру полетать, где еще не был. А года через три уже можно.

- Ага.

Три года мой ребенок ждать точно не будет. Когда ему родиться можно, когда Яр разрешит.

Распорядился.

- Так у нас два праздника, получается? - за столом громко спрашивает Артем, и я роняю яблоко.

- Я на свободе, и вы себя адвокатами почувствовали? - усмехается Яр и выключает воду. Не дает мне выскользнуть, открывает шкаф над моей головой и достает глубокое блюдо. - Садись за стол, - шепнув, подталкивает меня. - Сок принесу.

- Ты на свободе, и станешь отцом, - продолжает Артем. Ловит мой настороженный взгляд. И щурится, оценивает с ног до головы. - Да, Яр, неожиданно. Или не Яр? - он хмыкает, подбородком показывает на Сергея.

- Что за тема идиотская, - Сергей оглядывается. Смотрит на меня, и на лице написано - мечтает, чтобы я убралась. - Терпеть не могу детей, - говорит. - Ева, кофе мне сделай, башка что-то трещит.

- Серый, руки-ноги есть, сделай сам, - за меня отвечает Яр и подходит с высоким запотевшим стаканом с апельсиновым соком. - Ева, садись, расслабься. Здесь все свои.

Неуверенно присаживаюсь на стул.

А хочется сбежать, эти аспиранты вот-вот мой секрет разболтают. Они и так два раза намекнули, осталось лишь в лоб вывалить: "ваша Ева беременна".

Бросаю презрительный взгляд на Сергея.

Детей он ненавидит.

Ему никто и не предлагает, пусть к невесте своей проваливает.

- Я сейчас, - шмыгнув носом, подскакиваю на ноги. Пытаюсь сдерживаться и не могу, топая бегу по коридору и влетаю в ванную.

Я на волоске висну над пропастью, меня сейчас сдадут. Смотрю на бледное отражение в зеркале и приказываю себе, я должна сама все сказать.

Первой этой сделать.

Просто выйти из ванной и сказать.

Да.

Решительно открываю дверь.

И налетаю на мрачного Сергея. Стоит на дороге, небрежным жестом поправляет запонку на рукаве. На меня не смотрит и цедит:

- Ева, тебе домой пора, не надо здесь рассиживаться.

Пораженно качаю головой.

Меня выставляют?

- Это не твоя квартира.

- Моего друга, - подтверждает он, поднимает взгляд. - На которого ты забила, пока он суда ждал. Шлялась три месяца неизвестно где. С этим быком Богданом. За какие заслуги он за тебя так печется?

- Ты на что намекаешь?