– Пожалуй, Альдо преподал тебе самый важный урок за всю твою карьеру. – Я делаю паузу, пока Том переваривает услышанное. – Как не надо делать.

– Верно. – Том слабо улыбается, глядя на наклейку на своем грузовичке. – Когда я сомневаюсь, как поступить, я всегда спрашиваю себя, как поступил бы Альдо.

– И поступаешь строго наоборот. Ты знаешь, что он как-то раз схватил меня за задницу? В тот раз, когда мы с Джейми приехали к тебе на твою самую первую стройку. Мерзкая скотина! Мне тогда едва исполнилось восемнадцать. Совсем еще девочка была.

– Не знал. – На щеках Тома начинают играть желваки. – Надеюсь, ты сломала ему руку?

– Повезло тебе, что не пришлось помогать закапывать его труп. Ведь ты бы не отказал мне в этой просьбе?

Ничего не могу с собой поделать, но я должна знать, могу ли по-прежнему призвать Валеску на помощь, хотя и не следует этого делать. Ведь теперь он принадлежит Меган.

– У меня в багажнике есть лопата. – Он кивает в сторону машины.

Это пугающее и одновременно восхитительное чувство – знать, что он не шутит. Если бы я попросила, он вырыл бы яму голыми руками.

– Я знаю, что Альдо – скотина, но он дал мне мой первый шанс. У меня вариантов было совсем не густо, мягко выражаясь. В отличие от вас с Джейми. – Том выпрямляется и ставит ноги ровно, как пай-мальчик. – У меня на стройке никто никого за задницу хватать не будет.

– Ну, тут еще надо посмотреть, кто кого будет хватать, – тяну я задумчиво и тут же прыскаю, когда Том делает страшные глаза. – Знаю-знаю. Ты настоящий профессионал. Моя задница в полной безопасности.

– Я хочу, чтобы все было идеально.

В детстве Том выиграл конкурс по раскрашиванию. Этот дом – эквивалент того конкурса для больших мальчиков.

– Не сомневаюсь, что так оно и будет.

Смотрю на плечи Тома – футболка держится из последних сил. С тех пор как мы с ним в последний раз виделись, он стал совсем огромным. Он всегда был высоким и мускулистым, но это уже следующий уровень. Все это время он пахал до седьмого пота.

– Ну и чего ты ждешь? Готова поспорить, у тебя есть ключи. Да начнется ремонт!

– Я бы начал с утра, если ты не против. – Он одновременно смеется, стонет и потягивается, будто лежит навзничь на постели, а не на рассохшемся крыльце. – Ключи у меня есть. Но я же знаю, как ты ревностно оберегаешь свои… границы.

Он произносит слово «границы» с таким выражением, словно выбрал его из нескольких возможных вариантов. Вот вечно он так: обронит какое-то обрывочное замечание о том, что я, по его мнению, собой представляю, а потом умолкает до тех пор, пока Меган не поболтает на пальчике ключами от машины, и исчезает на следующие полгода.

Это обрывок всегда лишь раззадоривает меня, и, как обычно, я сцепляю зубы и заставляю себя не наседать на него. Я так потею, что майка липнет к спине.

Мы смотрим, как Патти бегает по усыпанной опавшими листьями лужайке, что-то вынюхивая. Потом приседает было, но тут же передумывает.

– Другого времени для этого, конечно, найти было нельзя, – устало вздыхает Том. – У нее был почти час на то, чтобы сделать все свои дела.

– Ну все, теперь мне хочешь не хочешь придется искать паспорт. Он точно где-то в доме, но Лоретта куда-то его спрятала.

Я щелкаю пальцами, подзывая Патти. Мне отчаянно необходим мой маленький буфер. Опускаюсь на ступеньку рядом с Томом.

– В крайнем случае закажешь новый, – говорит Том с похоронным выражением лица.

– В старом все мои штампы. Он для меня – что-то вроде памятного альбома о моих путешествиях. – Я вскидываю глаза к небу и произношу, обращаясь к Лоретте: – Мне нужно свалить отсюда. Верни паспорт.