В характерах я разбираюсь отлично.

Когда один из избалованных блондинистых близнецов Барретт падал в пропасть, на сцене неизменно появлялся наш верный Валеска. Его колдовские глаза оценивали обстановку, а потом ты ощущал на своем воротнике его зубы. А дальше он пускал в ход свою силу, и неразумный ты в два счета оказывался в безопасности, чувствуя себя ничтожеством по сравнению с ним. Сломался Барбимобиль? Это всего лишь ось. Защелкни ее на место. Настоящая машина заглохла? Подними капот. Теперь попробуй завестись. Ну, вот видишь.

И дело было вовсе не в рыцарском отношении ко мне как к девушке. Джейми Том тоже вытаскивал за шиворот из потасовок, баров и чужих постелей. И в каждом городе, куда меня заносила судьба, по ошибке забредя в какой-нибудь темный переулок, я мысленно призывала в спутники Валеску, чтобы не так страшно было идти.

Да, наверное, это звучит странно. Но это правда.

Но вернемся к нашим баранам: моя жизнь зашла в тупик, а у меня на крыльце сидит Том Валеска. Его озаряет свет фонарей, луна и звезды. В животе у меня екает, а в пропасти я провела столько времени, что уже не чувствую собственных ног.

Я вылезаю из машины.

– Патти!

Спасибо дорогому мирозданию за милых маленьких зверюшек и их способность сглаживать неловкие ситуации. Том спускает ее с рук, и Патти семенит по подъездной дорожке мне навстречу. Я одним глазом поглядываю на темное крыльцо у Тома за спиной. Но ни одной элегантной брюнетки на свет не выходит. Присаживаюсь на корточки и про себя возношу благодарственную молитву.

Патти – короткошерстная черная с рыжими подпалинами чихуахуа с большой круглой головой. Ее блестящие глазки взирают на окружающих с выражением крайнего неодобрения. Я больше не принимаю его на свой счет, но, господи боже ты мой, эта собачонка смотрит на тебя как на дымящуюся кучку дерьма. Такая уж у нее мордочка. Она помнит меня. Не каждому выпадает честь быть навеки запечатленным в этом крохотном, размером с грецкий орех, мозгу. Я подхватываю ее на руки и чмокаю в нос.

– Что ты тут делаешь, Том Валеска, самый идеальный мужчина в мире?

Иногда прятать самые сокровенные свои чувства лучше всего на виду.

– Я не идеальный мужчина, – отзывается он в тон мне. – И я тут затем, чтобы приступить к ремонту дома. Ты что, не получила мое голосовое сообщение?

– Мой мобильник покоится на дне унитаза в каком-то баре. Где ему самое место.

Том морщит нос, по всей видимости радуясь, что его не призвали выуживать злосчастный телефон.

– Ну, все и так в курсе, что ты никогда не берешь трубку. Все разрешения уже получены, так что мы начинаем… ну, в общем, прямо сейчас.

– Альдо все время откладывал наш ремонт под всякими идиотскими предлогами. А теперь работы начнутся на два месяца раньше? Это… неожиданно. – Я начинаю нервничать, ведь ничего же еще не готово, и главным образом я. – Если бы я знала, что ты едешь, то заранее купила бы твой любимый «Квенч»[1].

– Его больше не производят. – Том улыбается, мой живот скрючивает так, что отдается даже в сердце. – Но не переживай, – добавляет он доверительным тоном. – У меня его полный винный шкаф.

– Господи, как ты вообще пьешь эту черную химическую дрянь!

С моим лицом происходит что-то странное; я прижимаю ладонь к щеке и понимаю, что улыбаюсь. Если бы я знала, что он приедет, то навела бы идеальный порядок в ванной и забила бы холодильник зеленым салатом и сыром. И стояла бы у окна в ожидании, когда покажется его машина.

Если бы я знала, что он приедет, то постаралась бы немного собрать себя в кучку.