– А может быть, все Кувшиновы находятся в сговоре, – добавил криминалист. – И всю эту поездку они задумали, чтобы свести счеты с механиком.

– Да, тогда понятно то упорство, с каким они выставляют убийцей Сергея Саенко.

– В таком случае нельзя верить ни одному их слову, сказанному в гостиной, когда стало темно, – продолжил развивать эту мысль Кривобоков. – Они поддерживали друг друга, создавая алиби убийце, чтобы тот мог выйти из комнаты и вернуться.

– Да, но как это возможно? Ведь мы с тобой ясно слышали слова Кости. Они были произнесены как раз в то время, когда я различил чьи-то шаги в темноте. Он не мог одновременно уйти из комнаты – и оставаться в ней!

– Значит, убийство совершил Виталий, – заключил Павел. – А его жена лжет, когда говорит, что муж все время сидел рядом.

– Но это говорят не только Лена и Ксения, но и Настя, – заметил Гуров. – А про нее мы вроде решили, что она не участвует в заговоре. Или мы от этого предположения должны отказаться?

– Мне кажется… – начал Кривобоков, но не закончил фразу.

Не сделал он это потому, что за дверью послышались шаги, а затем знакомый женский голос произнес:

– Тут кто-нибудь есть?

– Да, мы здесь! – хором крикнули оперативники.

Послышался звук отодвигаемого засова, дверь заскрипела и открылась. В ледник хлынул поток света из подвала. В дверном проеме стояла Настя.

– И что вы тут делаете? – спросила она.

– Проверяем, сколько времени можно выдержать без света и воздуха, – ответил Гуров. – Шучу, конечно. Просто наш разговор кто-то подслушивал, а когда я это заподозрил, этот «кто-то» нас запер и убежал. А как вы догадались, что мы здесь? Почему начали нас искать?

– Просто уже два часа, пришло время обеда, все собрались, а вас нет, – объяснила Настя. – Татьяна пошла вас звать в ваши комнаты, а вас и там нет. Тогда Константин Геннадьевич встревожился, послал всех вас искать. Я сначала хотела идти на веранду, потом почему-то решила заглянуть в подвал. Стала звать, ну, вы и откликнулись…

– Это у вас, Настенька, интуиция сработала, – сказал Гуров, выходя из ледника. – И очень хорошо, что сработала, а то мы порядком застыли. И обед сейчас будет очень кстати. Только обязательно горячий!

Они все вместе направились в столовую, причем Кривобоков все еще нес в руке добытую в озере монтировку. Когда двое товарищей появились в столовой, раздались приветственные возгласы, сразу с нескольких сторон послышались вопросы о том, где они были. Гуров сказал, что их кто-то запер в холодильнике. Говорил он в самом веселом тоне и вообще представил все случившееся как шутку. Однако заметил, что только Лена с Ксенией склонны видеть в случившемся смешную сторону, остальные, особенно старший Кувшинов, выглядели встревоженными.

– То есть кто-то подслушивал ваш разговор? – уточнил он. – А затем запер дверь? Но зачем? Может, он надеялся, что вы замерзнете? Или задохнетесь?

– Ну, вряд ли его намерения были такими кровожадными, – покачал головой Лев. – Чтобы мы там замерзли или задохнулись, потребовалось бы несколько суток. Просто этот человек не хотел, чтобы я его увидел.

– Но кто это мог быть? – проговорил Константин Геннадьевич, размышляя вслух. – Я, когда вернулся с озера, сначала принял горячий душ, потом пил чай, потом… Да, потом я попросил Таню соорудить мне целый чайник горячего чаю с медом и принести в кабинет. Сидел в кабинете, изучал договоры и другие бумаги.

– А Таня принесла тебе чай? – спросил Гуров.

– Конечно. – Кувшинов даже удивился такому вопросу. – Как я и просил.

– А ты не помнишь, во сколько это было?