Как-то так выходит, что я совсем забываю об уроке вождения с Мироном, а когда выхожу на крыльцо после занятия, вспоминаю, что он должен за мной приехать! От одной этой мысли ритм сердца увеличивается до скорости света, вызывая слабость в теле. Но... Может, он все же передумал? Или изначально не планировал возиться со мной, а отцу солгал? Хочу ли я, чтобы именно так все и было? Или же, невзирая ни на что, мне приятна мысль провести вечер с ним?

Ужас. Я запуталась в собственных чувствах. Совершенно.

Кстати, о запуталась. Похоже, мое пение не шибко впечатлило Виталия, раз он промолчал и больше мне не писал. Возможно, зря я ему полностью открылась.

И тут, словно мой новый приятель умеет читать мысли, мне на телефон приходит сообщение от него:

«Залип на твоем голосе... Потому прости, что молчал. Зато прослушал ВСЕ! Хочу с тобой встретиться. Сейчас. Что думаешь?»

Сначала я счастливо улыбаюсь, но потом дохожу до слов «встретиться» и «сейчас», и мое сердце падает. Я не могу... И совершенно не уверена, что хочу... Живое общение во сто крат сложнее виртуального.

А затем я вздрагиваю, потому что слышу сигнал клаксона. Поднимаю глаза и вновь вздрагиваю, но уже внутренне: Мирон выходит из машины и, скрестив руки на груди, опирается бедром на ее капот. Кажется, он выглядит недовольным от того, что приходится меня ждать.

Быстро отвечаю Вите, что сегодня встретиться никак не выйдет, и иду к Мирону.

Не знаю, какое из чувств одолевает меня сильнее: сожаление или предвкушение.

— Прости за задержку, — говорю я тихо, встретившись с пристальным взглядом Мирона.

— Ничего страшного. Я всего лишь отложил дела, чтобы подождать тебя тут, пока ты с кем-то мило переписываешься. Кстати, с кем? Кто заслужил такую твою радостную улыбку?

— Тот, кто, в отличие от тебя, хорошо ко мне относится.

— Надо же, — хмыкает он и, открыв дверцу, насмешливо бросает: — Поехали. Если не передумала.

— Не передумала, — себе под нос отвечаю я и сажусь в машину.

Едем мы минут тридцать-сорок, пока не выезжаем за город. Вид потрясающий: уходящая вдаль дорога, а сбоку от нее зеленые поля и холмы с разнообразными деревьями. Иногда взгляду попадаются далекие домики небольших деревень. Мы съезжаем с главной трассы и едем еще минут десять по узкой, обрамленной густым лесом дороге, а затем и тормозим. Мирон поворачивает ко мне голову и, изогнув губы в кривой улыбке, спрашивает:

— Начнем? Что ты вообще знаешь о вождении? Пробовала раньше рулить сама?

— Отвечаю по порядку. Да. Немного. Нет.

— Понял, — усмехается он. — Значит, слушай внимательно...

Сердце, трепетно сжавшееся в груди еще на его кривой улыбке, теперь оглушительно стучит о ребра. Он рассказывает все о машине и ее управлении с нуля, словно я несмышленый ребенок пяти лет, ни разу не видевший чуда автопроизводства и тем более на нем не ездивший, но я не останавливаю его и не перебиваю. Мне нравится его слушать... С ума сойти, но да, очень нравится. И то, что он смотрит мне в глаза, и обстоятельность его объяснений, и его серьезность, иногда, причем совершенно к месту, разбавленная шутками. Им против воли и абсолютно естественно заслушиваешься. И почему он такой не всегда?

А затем занимательная и такая волнительная теория переходит к практике.

— Усвоила? Садись за руль, — сам себе кивает Мирон.

И вот тут меня начинает бить настоящий мандраж...

Мы меняемся местами... но, ужас, неужели Мирону ни капельки не страшно за свою машину? За самого себя? Зачем ему вообще доверять мне управление?! Мы же врежемся в ближайшее дерево! Как он может быть так спокоен? Почему предложил свою помощь? Откуда он может знать, что я справлюсь?!