Я была искренне восхищена его успехами и целеустремленностью. Всего за четыре года он почти осуществил обе своих мечты, тогда как некоторые и одной не могут исполнить до конца жизни.

Мысленно сравнивая две наших судьбы, я поняла, чего мне так не хватало, чтобы достичь хотя бы половины задуманного: подобной уверенности в себе и неукротимых амбиций.

А может, все дело было в том, что Нейтана с детства обеспечивали родители, и ему не приходилось думать о хлебе насущном, как мне?

Он никогда не вставал перед тяжелейшим выбором: потратить все средства до последнего ферлинга на образование или не позволить умереть отцу?

Нейтан вовсе не был похож на избалованного сынка богатых родителей, но он никогда не сталкивался с непреодолимыми трудностями, поэтому смог достичь большего.

Когда он рассказывал о музыке, то был так волшебно ею увлечен, буквально сиял от счастья, становясь даже красивее обычного. Когда я согласилась послушать его собственные композиции, смотрел на меня так, будто я первый человек, проявивший к его творчеству интерес.

О странной истории с Кейнером Спенсом мы как будто совсем забыли, не проводя больше никаких параллелей, а просто открываясь друг другу с искренним удовольствием.

Оказалось, что наши предпочтения в музыке совпадают на удивление сильно: какое-то время, забыв о еде, мы сидели и слушали через общий наушник композиции наших плейлистов, обсуждая истории групп и делясь новыми.

Нейтан скачал несколько моих любимых треков, кивая им в такт, а его изящные пальцы так гибко и шустро барабанили по столу, что заворожили меня, и я поймала себя на мысли, что хотела бы посмотреть на его игру вживую.

Легко переключившись с темы на тему, мы полчаса обсуждали скандальную книгу, ставшую популярной, абсолютно сойдясь во мнении, что сюжет – фигня. Так синхронно сказали это, что даже рассмеялись.

После этого мы посмотрели друг на друга так пристально и не отворачивались так долго, что у меня волоски поднялись на шее от осознания, как сильно мы похожи практически во всем, чего коснемся.

- Не хочешь подышать свежим воздухом? – торопливо спросил вдруг Нейтан, с трудом отведя взгляд и быстро моргая, будто избавлялся от привязчивого наваждения.

Странно, но я чувствовала почти то же самое. Словно весь мир на эти пару часов перестал существовать, и время полностью потеряло значение.

И вот теперь все вернулось: поезд, болезнь отца, завтрашний день, когда я стану женой Дженара…

- Да, пожалуй, - согласилась, испытывая внезапную нехватку кислорода, будто на моем горле вновь затянулась ослабившаяся петля.

Поезд стоял между станциями уже часа два по непонятной причине, и я проследовала за Нейтом в ночную мглу. Все пассажиры, кроме нас, спали.

Было тепло, воздух пропитался ароматом цветущей неподалеку глицинии и насыщенным духом креозота. В свете фонаря танцевали влюбленные мотыльки.

Я с любопытством разглядывала профиль своего бывшего одноклассника на фоне рассеянного света вагона, вдоль которого мы медленно прогуливались в тишине. Мне нравилось, как его губы обхватывали тоненькую травинку, которую он походя сорвал.

Годы превратили Нейтана в очень красивого и привлекательного мужчину. Плечи стали широкими, движения – плавными и спокойными, выдавая глубокую уверенность в себе.

От него веяло мужественностью и силой – не примитивной физической, как у моего жениха, а силой воли и разума. Нейтаниэль Фурье был из тех, кто способен решать проблемы словами, а не кулаками.

И это редкое для мужчины качество невероятно притягивало меня в нем. Словно он был олицетворением уютного дома, а Дженар – войны.