Дарьер жив, а значит и я жива. Я не одна в этом чужом для меня замке.

Сахли улыбнулась увидев меня.

— Очень хорошо, что вы пришли в себе, леди. Я переживала за вас.

Я вскинула голову и постаралась улыбнуться.

— Господин хочет видеть меня бодрой и красивой. Не разочаруем его, Сахли.

Женщина одарила меня добрым взглядом и открыла дверь впуская горничных.

Под зорким взглядом камеристки, я и правда стала красавицей.

Платье в исполнение мадам Гошри было не столь вызывающим как предыдущее. Нежно-голубое с наполовину прикрытыми рукавами в три четверти, чуть спущенными плечами и не слишком глубоким декольте. Ко всему этому прилагалось жемчужное ожерелье и жемчужинки-заколки, которыми мне приподняли завитые в локоны волосы. Нижнее белье просто выше всякого восхищения. Новые чулочки и туфли.

Жаль зеркала в комнате не было, и я могла только приставлять насколько хорошо выгляжу.

— Вы очаровательны, леди, — Сахли поправила мне волосы. И с каким-то странным выражение на лице добавила. — Просто на удивление.

— На удивление очаровательна? — не поняла я.

Камеристка тут же встряхнуло головой и постаралась отвести взгляд.

— Вы просто красавица, леди Киара.

Я пожала плечиками и вышла.

Если от меня зависит жизнь Дарьера, то я буду лучиться красотой и доброжелательностью.

Сахли проводила меня до двери гостиной залы.

Я вошла.

Восторга от вида не испытала. Хотя восхищаться было чем. Высокие колонны, яркие люстры, тяжелые портьеры на многочисленных окнах, высокий камин с трещавшими в них поленьями. Шикарный стол. И всего два кресла с высокими вычурными спинками из явно дорогого дерева. В одном из них сидел сложив руки на подлокотники господин Астеш. Завидев входящую меня, он встал и нарочито медленно приблизился. Протянул руку. Я подала ладонь. Губы мужчины лишь слегка коснулись моих пальцев. После чего он выпрямился и услужливо произнес.

— Извольте к столу, леди.

Явств на столе было предостаточно. А учитывая, что от рациона заключенной я, мягко сказать, отказалась, то при виде тарелок ощутила, как неприятно потянуло в желудке.

«Но я ни за что не покажу насколько голодна». — Решила уверенно.

Села с гордо выпрямленной спиной в подставленное кресло, выдавила легкий признак доброжелательности и тихое.

— Благодарю, господин Астеш.

Он растянул губы в наигранно-вежливой улыбке, после чего прошел к своему креслу.

— Итак, приступим. — Поговорил, с каким-то напряженным интересом смотря на меня. — Вы хотели увидеть Дарьера. Ваше желание исполнено.

Едва сказал, как открылись неприметные двери у противоположенной стены и к нам вышли Дарьер и несколько слуг в белых рубашках, черных фраках, черных штанах.

Я едва сдержалась, чтобы не вскочить и не кинуться навстречу Дарьеру. Но одарила слугу ласковой улыбкой, в которую вложила всю радость от момента встречи с ним.

Он тоже улыбнулся, немного натянуто, но счастливо от вида меня. Да, побег не удался, но мы живы и уже одно это вселяло надежду.

В то время как слуги крутились вокруг Астеша наполняя его бокал и накладывая в тарелки. Все тоже самое проделывал мой слуга для меня.

— Я так рада видеть тебя в здравии, — все же не сдержалась и шепнула, когда он наклонился наливая мне в бокал.

— А как я рад, моя леди! Ведь мне сказали, что на вас напали дикие гариконы, а дальше никто не желал рассказать. Сердце мое едва ли не остановилось услышав это. И только вечером меня освободили из-под стражи и велели обслужить свою госпожу. Вы не представляете насколько я воспрял духом. Думал не увижу вас более, а вы живы.

— Леди! — раздалось от Астеша.