– Это шо вы тут устроили, негодники! Богохульством занимаетесь! – чуть ли не со шваброй кинулась на нас эта женщина.

– Женщина! Как вы могли такое про нас подумать? – наигранно возмущается Захар, скрываясь за мою спину и отдавая мое бедное тельцо на растерзание баби яги.

– Я сейчас ментов вызову!

– Ну–ну, дорогая женщина, зачем кого–то вызывать? Сотрудник должностной полиции прямо перед вашими дивными очами!

Ах, говнюк! Клоун! Что тут происходит, в конце концов! Я что попала на представление в цирке?

– Вы правы! – соглашаюсь со словами Захара, а потом добавляю: – И именно сейчас я задерживаю злостного нарушителя закона, который… который пытается пройти к врачу без записи!

 Сейчас я понимаю, что от Захара не останется ничего, даже мокрого места, так как бабуля настроена решительно применить свое оружие–швабру.

Поворачиваюсь и с самодовольной усмешкой на губах произношу:

– Бедный–бедный йорик. Все пропало.

На секунду вижу яркий огонек в его глазах и заинтересованность, которую встретила, когда впервые с ним столкнулась. Но потом это все исчезает, уступая темноте.

– Я предупредил. Не приближайся к моей семье, – четко по слогам произнес Захар и, пока женщина не произвела свои угрозы в действия, уходит. 

Уже ощущаю, что возникнет слишком много проблем с этим парнем. Но на кону стоит слишком многое, чтобы я трусливо сбежала в свою конуру, поджав хвост. Либо меня, либо я. Но есть третий вариант… Избежать выбора, поставив на кон все. Хочешь, не хочешь, но мы с тобой, Захар, в одной лодке, которая течет против течения, и нет развилки в два пути, есть только одна наша. И чем быстрее ты примешь этот факт, тем будет лучше. И, независимо оттого, что сейчас произошло, действовать мы будем сообща. Стоит только немного выждать времени и полностью подготовиться… 

Возвращаясь обратно голодной и злой, чувствовала совершенно не эти чувства, а то, что будто попадаю обратно из реальности в кошмар. И чувство стыда глобальных масштабов, потому что пятнадцать минут назад я позволила себе отвлечься на разговор с Захаром, вместо того, чтобы убиваться и ломать голову, что случилось с Сережей. Я должна была продолжать сидеть возле регистратуры и ждать, а не шлындрить по первому этажу в поисках еды или приключений на свою пятую точку. 

Может Михаил прав, и я боюсь услышать в свою сторону критику? Может мне и нужно, чтобы меня хвалили и указывали какая я правильная в некоторых местах. Почему так происходит? Да потому что в детстве этого не додали: ласковых слов, поддержки, заботы и наставлений на правильный путь. И с возрастом приходит эта потребность быть первой во всем и, чтобы обязательно, похвалили. Не важно где, в учебе или в компании друзей, например. Вкусно ли сделала чай или выиграла эстафету, главное  услышать правильные слова в свой адрес и ощутить тепло, которое так и разрастается в груди. 

– Касимова Алия? – чуть ли не бежит на встречу мужчина в белом халате.

Душа в пятки ушла моментально от волнения. Зачем так отчаянно меня звать?

– Д–да? – да я хоть дедушкой морозом готова сейчас стать.

Без лишних разговоров он берет меня под локоть и ведет вдоль коридора, заворачивая в кабинет с табличкой «Заведующий отделения Знахоров Дмитрий Степанович».

– Дмитрий Степанович, что случилось?

– Да ты присядь, присядь, – аккуратно усаживает на стул напротив своего стола, но сам не спешит присесть. Наоборот он отходит к кулеру, чтобы набрать воды.

Любой человек, который встречался с панической атакой, знает какого это. Липкими, словно по локоть в грязи, руками паника пробирается к тебе и постепенно захватывает твое тело. Сначала происходит ощущение внутренней дрожи, когда, например, из горячей ванны выходишь в холодный коридор. Постепенно это чувство нарастает и чувствуешь уже, как сильно бьется сердце в груди, готовое выскочить прямо сейчас в твои руки. Все окружение давит на тебя, будто ты попал в комнату, в который с каждой секундой стены сужаются. Ты уже чувствуешь, как в твоих легких нет воздуха, а горло свело спазмом. И ты ничего не можешь сделать, потому что в голове нет ни одной здравой мысли. В ушах писк роя комаров, а напряжение во всем теле дошло до пика. С мольбой в глазах смотришь на человека и не видишь его, лишь только размытый силуэт. А нужно просто сделать вздох.