– Чили, что побудило вас нарушить клятву? Почему вы посчитали нужным отдать желтую тетрадь полиции?

Я плотнее обхватила свои плечи. Меня бил озноб.

– Мне показалось… Я была почти уверена, что в форме сказки, аллегорично Дэвид пытался передать какой-то личный опыт. Ужасный опыт, такой, какого не должно быть ни у одного ребенка. Я думала, тетрадь станет доказательством в его защиту. Но вышло… – Голос сорвался, и мне пришлось глотнуть воды, чтобы вернуть себе способность говорить. – Вышло наоборот. Тетрадь использовали в суде против Дэвида. Обвинитель утверждал, что Дэвид жил в мире иллюзий, которые создало его больное воображение. Что его фантазия превратила людей, которые любили его и желали ему добра, в плотоядных чудовищ. И что причиненное ему воображаемое зло он использовал, чтобы оправдать свое преступление. Дэвида выставили психопатом, параноиком. Быть может, тетрадь спасла его от тюремного срока, но она же помогла отправить его в психушку.

Я чувствовала себя опустошенной. Будто сквозь меня промчался ураган и унес с собой все чувства, все эмоции, что скрывались в темных уголках души, куда я давным-давно перестала заглядывать. Но сеанс еще не закончился.

– Вы сказали, что, отдав тетрадь, совершили первую ошибку. Значит, была и вторая?

– Да. – Какой смысл останавливаться на полпути? Хуже уже не будет. – Я скрыла другой документ. Документ, который мог бы подтвердить мои показания. Понимаете, я вела дневник. И примерно с ноября на многих страницах в нем говорилось о Дэвиде. Я была наблюдательной девочкой. Подмечала то, чего не видели или не хотели видеть остальные.

– Почему же вы не показали дневник полиции?

Да, вот он – вопрос, которого я ждала. Который так боялась задать сама себе.

– Потому… – Я помедлила и с силой провела ногтями по внутренней стороне предплечья. На коже проступили тонкие красные следы. Косой крест. Руна Одина «наудиз». «Через боль достигается мудрость». – Потому что тогда все бы узнали, что я любила Дэвида. Что я полюбила монстра.

4 ноября

Дорогой дневник, сегодня в моей жизни начинается новая эпоха – эпоха дэвидоведения. И пусть наука эта малоизвестна (собственно, ею во всем мире занимается пока только один человек – нижеподписавшаяся Чили Даль), объект ее тем не менее заслуживает самого пристального внимания. Итак, прощай скука Дыр-тауна и да здравствует торжество разума над серым бытом… Ну, или как-то так.

Изучение Дэвида я решила начать с составления списка вопросов. Ответив на них, я надеюсь лучше узнать Мон-стрика и понять, что с ним не так. Я не имею в виду гиперлексию – тут как раз все понятно, хотя и с этим нарушением развития, видимо, можно справиться. Нет, я хочу сосредоточиться на всех тех вещах, что делают Дэвида легкой мишенью для насмешек. Тех, что приговаривают его к вечному статусу чмошника. Мне просто интересно, как он стал таким и почему. И можно ли что-то с этим сделать. Может, когда вырасту, я стану психологом? Или частным детективом? Ладно, речь сейчас не обо мне.

Итак, вот какие вопросы у меня возникли, когда я перечитывала собственные записи:

1. Почему Д. плохо одевается? (Здесь и далее я буду называть Дэвида Д. для краткости.) Примеры: свитер, трусы, кеды, рубашка. NB: Семья Д. не нуждается.

2. Почему Д. не пострижется нормально?

3. Почему Д. редко моется?

4. Чем от Д. все время пахнет? (Запах неприятный.)

5. Почему Эмиль не заступается за младшего брата? Или он все-таки заступается? Вдруг Эмиль подрался с Еппе из-за Д.? (Эта версия пришла мне в голову только сейчас.)