— Ладно. Повоюем еще с твоей бабкой.

Но вот на удивление повоевать не получилось. Евгения Александровна – а вечером того же дня предстала именно она, а не старуха в печали – была крайне со мной любезна и даже соглашалась на любой мой комментарий.

Когда я вечером впервые позвонил Вике, был готов к тому, что она обидится, но к тому, что выключит телефон – нет. А я думал, выросла. Закуривая очередную сигарету, в который раз подумал, что будет тяжело. Очень тяжело. А через три дня в этом только убедился, когда на множество неотвеченных звонков получил сообщение:

«Забудь обо всем, что я тогда говорила, это все алкоголь. Живи своей жизнью. Все равно не отвечу. У меня есть Коля, у тебя – Марина. Так и должно быть. Не надо мне больше звонить и писать».

Коля у нее есть, ну-ну. Так, ладно, херня это все, приеду – разрулю. Правда, и тут встала проблема, как-то в моей голове не укладывалось, сколько длится реабилитация таких, как Миша. Подобной роскоши я позволить себе не мог. Там, поди, уже Марина гульнула с Максом, еще не успею состроить обиженный вид и сыграть на совести Островского, а учитывая, что это мой единственный козырь, надо скорее сверкать пятками. Две недели – и так непозволительная роскошь вдали от дома.

— Олег, а ты не можешь остаться подольше? Миша этого очень хочет.

«Спокойствие, только спокойствие, — мысленно повторяю себе я. — Старость надо уважать».

— Не могу, у меня своя жизнь, к тому же, он скоро будет на ногах. Но я обязательно к нему приеду.

— Олег, подожди. Давай я дам тебе денег, только останься, пожалуйста. Дам на первое время, чтобы здесь тебе было комфортно, а потом… Я как-то не задумывалась раньше, как ты жил… В общем, давай я помогу тебе открыть какое-нибудь дело. Приобщишь туда Мишку, когда он встанет на ноги. Может, к нам в дом переедешь. Он же большой, места там всем хватит.

Глубокий вдох-выдох. Старость надо уважать и на хрен не посылать.

— У меня все есть, Евгения Александровна. Я заработал, — произношу по слогам, как можно громче. — Ладно, мне уже пора, а то опоздаю на рейс. Скоро приеду. Кстати, у вас есть уникальная возможность для исправления своих собственных ошибок. Представьте, что перед вами младенец Миша. До свидания.

10. Глава 10

ГЛАВА 10

По приезду домой меня не ждало ничего хорошего. Островский как будто кого-то схоронил. Марина, которая упорно старалась сделать вид, что все хорошо, но так и непонятно, гульнула ли с Максом или нет. Ну и Вика, сверкнувшая пятками к тетке в деревню. Последнее вообще шикарно. Как через эту стервозину пробраться к Вике, остается пока загадкой. Через забор и в окошко, усмехаюсь сам себе. Романтика…

— Тут ничего не случилось за время моего отъезда? — присаживаюсь напротив Островского и разливаю виски по бокалам.

— Ты о чем-то конкретном спрашиваешь?

— Да так, на тебе лица нет, вот и интересуюсь. Брата хоронить ездил я, а похороны оказались у тебя.

— Не говори чушь. Все нормально, — выпивает залпом напиток и следом наливает еще, уже сам себе.

— А чего Вику к церберше отправил?

— Мне так спокойнее. Не могу быть с ней двадцать четыре часа в сутки, — да уж, облегчил ты мне задачу. Друг, называется. В ход пошла вторая рюмка, а следом и третья. — Это мне за все мои поступки.

— Ты о чем?

— Ни о чем, — встает с кресла и подходит к окну. — Не знаю, как так вышло. Все, абсолютно все через задницу, — сжимает виски руками и поворачивается ко мне. — Несколько дней назад я переспал с Мариной, — ну слава богу, хоть одна хорошая новость. — Чего ты молчишь? Может, в морду мне уже дашь? — не продумал сие действо, да уж, косяк. А ведь надо было отрепетировать перед зеркалом. Вспомни что-нибудь плохое, Самарский. Очень плохое. Да, точно, бабка. — Прости. Я не знаю, что она со мной делает. Я столько убегал от соблазна и не смог. Не смог.