— Кто пишет? — садясь на диван и протягивая мне мороженое, интересуется брат.

— Коля. Передает привет из солнечной Италии.

— Ты сказала, что он в Испании. Дай сюда телефон.

— Прекрати! Да я перепутала. Испания, Италия. Это как Ирак и Иран.

— Терпеть не могу, когда из себя строят дуру.

— Ну все, хватит. Включай уже лучше фильм и не нуди.

Не знаю, смотрел ли фильм Максим, лично я – нет. Уткнулась в экран, а сама размышляла над сообщением. Никогда не думала, что Олег может играть на два фронта. Ну почему просто не написать мне пару банальных слов, что наш «разговор» был ошибкой или любую другую фигню, которую говорят в этих случаях. Нет же, «перезвони мне».

Наконец, когда закончилась эта нудятина, мы разошлись по своим спальням. Все полтора часа я обдумывала, что же написать и как побольнее ударить, а потом поняла, что все глупо. Побольнее ударю разве что только себя. В итоге легла в кровать и скрепя сердце написала всю ту банальщину, которую пишут в ответ.

«Забудь обо всем, что я тогда говорила, это все алкоголь. Живи своей жизнью. Все равно не отвечу. У меня есть Коля, у тебя – Марина. Так и должно быть. Не надо мне больше звонить и писать».

Отправила сообщение и, выключив телефон, легла спать. Вот с этим стало труднее, третью ночь уснуть совершенно не получалось. Только ближе к утру, когда противные мысли переставали заполнять мою голову, удавалось задремать.

А на утро, когда так хотелось спать, даже сквозь сон услышала громкий голос тети Аллы. Подумать только, не шутил! Нехотя встаю с кровати и, накинув на себя халат, выхожу из комнаты. Только в гостиную не захожу, наблюдаю картину издалека, чтобы не попасться под руку тете Алле, которая своей немаленькой сумкой пытается ударить Максима по всему, что попадается в поле зрения.

— Контуженный! Погубил мне девку, — раз замах по спине, два. И тут Макс все же разворачивается, но почему-то не спешит выхватить сумку из ее рук. — Слепой, тупорылый детина! Вот ты кто!

— Тетя Алла, не надо!

Она поворачивается ко мне и смотрит таким взглядом, что хочется провалиться сквозь землю. Кидает сумку на пол и подходит ко мне. Вот уж чего не ожидала, так это того, что она меня прижмет к себе и обнимет. Крепко, так что, кажется, кости затрещали.

— Глупенькая, ну как же так-то, а?! — хватает меня за руку и ведет в мою спальню.

Удивительная вещь, она ничего не спрашивала. Вообще. Не говорила о том, какая я дура, и что так нельзя. Просто расписывала то, как через неделю мы уедем к ней в деревню на все оставшееся лето. Так красочно расписывала наш досуг, что мне на удивление самой захотелось туда уехать.

— Вика, — поднимаю на нее взгляд. — Чтобы даже думать о нем не думала. Вообще никогда. К первому учебному дню и имени его не вспомнишь. Узнаю, что с ним общаешься – расскажу все твоему контуженному брату. Тебе это надо?

— Нет.

Вот так просто, не спросив ни слова, поставила мне диагноз. А я считала ее тупой и злой деревенщиной. Да уж.

— Вот и хорошо. Все забудется, вот увидишь. Главное найти в жизни цель, а там и парень хороший найдется. Все, переодевайся, я быстренько блины сделаю со сгущенкой, как ты любишь. Хоть немного откормлю тебя в деревне, а то смотреть страшно, одни кости.

***

Странное дело, я совершенно не злилась на брата за то, что тот позвал тетю Аллу. К моему удивлению, мне понравилось с ней жить – в отличие от Макса ее опека не была столь удушающей. Ровно через неделю, после посещения в очередной раз врача, Максим сам отвез нас в деревню. Сначала я тихо сетовала на жутко плохую связь и не менее «крутой» интернет, но это ровно до тех пор, пока не окунулась в деревенскую жизнь. Времени на то, чтобы залезть в социальную сеть, не говоря уже о просмотре фильмов и прочего добра, просто не было.