- Ты опасно красива, - признался он с болью, хрустнувшей в голосе весенним льдом. Холодная ладонь лишь чуть коснулась моей щеки, и  Ранион намотал на палец прядь волос, которая тут же заледенела. Я ответить не успела, парень рассыпался снежным вихрем, который пробежал по комнате и унесся в приоткрытую форточку.

7. ГЛАВА 6

Быть рядом с ней невыносимо. Такая живая, юная и соблазнительная. Интересно,  она сама понимает, насколько красива? Чувствует ту власть, которой обладает. Пока я сидел там, в кресле, смотрел, как она лениво стягивает с себя платье, а потом в двух кружевных кусочках ткани прохаживает по комнате и соблазнительно изгибается, пытаясь застегнуть непослушные пуговицы на платье, не знаю, что хотел сильнее убить ее или обладать ею.

Хотелось подойти сзади, обнять, с силой притянуть к себе, развернуть и впиться в сочные губы поцелуем, но ей было холодно рядом со мной. Им всем было холодно. Раньше я пытался отогреться рядом с живыми женщинами, но это было нереально, пару раз я остановился на грани. Нет, они теряли от меня голову, пожалуй, я привлекал их даже сильнее чем раньше. Необычной внешностью, способностями, а потом они хотели растопить меня и мое сердце. Только, увы, это невозможно, а вот я вполне мог заморозить кого угодно, и Валенси тоже.

Интересно, каково это наблюдать за тем, как она умирает от наслаждения в моих объятиях? Замерзает от поцелуев, ее руки холодеют, а Валенси просит еще и еще, понимая, что  это последние мгновения ее жизни. И убивают ее мои поцелуи.

Картина вышла заманчивая, только вот я не готов ее убить. Не сейчас. Возможно, когда я решу, что пора, ее смерть будет именно такой. Валенси погубила меня во имя детской влюбленности, а ее саму погубит вполне осознанная любовь ко мне. Я верил, что где-то в глубине души этой роковой красавицы еще сидит маленькая девочка, которая меня когда-то боготворила.

Ну а пока мне нужно проветриться. Пролететь вьюгой над городом, повалить парочку деревьев порывами ветра, засыпать подъездной путь - все равно к утру расчистят. Жители наловчились, и заносы им были не страшны. Да я и не старался особенно. Гонял по дороге снежные барханы. Вьюга прошла по улицам,  с завыванием билась в стекла, и я начал успокаиваться. Только последний раз решил пролететь мимо ее окон. Вдруг еще не погасила свет? Вдруг еще не спит, а  может, думает обо мне?

То, что я увидел, заставило заржать. Валенси определенно думала обо мне. Загнувшись в нелепую позу, девушка пыталась расстегнуть треклятое платье. Она закусывала губы, хмурила брови и кажется, ругалась сквозь сжатые зубы. Рядом у ее ног крутился толстый рыжий кот. Хорош зверь.  Именно он так забавно и брезгливо тряс лапами, когда я пытался его погладить. Не знаю почему, но поведение наглого животного тогда обидело.

Я  затаился за окном, намереваясь посмотреть за забавным представлением. Я просто сбежал от нее, сбежал, чтобы не наделать глупостей, и о том что если платье нереально застегнуть, то и расстегнуть будет проблематично, я как-то не подумал. Зато сейчас меня ждало весьма интересное представление.

После того, как Ранион неожиданно испарился, я какое-то время просто не могла прийти в себя. Его присутствие, оказывается, невероятно выматывало. Я прикрыла форточку и упала в кресло у камина, спрятав пылающее лицо в руках. Так странно,  от его прикосновений шел мороз по коже, и горели щеки. Руки дрожали до сих пор. Он снова видел меня практически обнаженной, но зато до завтрашнего вечера я могу быть свободна, если он, конечно, сочтет нужным сдержать обещание. Раньше всегда сдерживал. Но я уже успела заметить, что за последние восемь лет очень многое изменилось.