Сежа тихо возразил:

— Мы зарабатывали медяки. Едва хватало на аренду.

— Зато мы были свободны. Молоды. Полны надежд.

— Наши имена…

— … да-да, теперь написаны на ярлычках, вот только самым маленьким шрифтом, под именем Марго. Ради этого мы семь лет спим урывками?

Лариса почувствовала неловкость. Она была чужой в этом личном пространстве, проникнутом безнадежностью. К тому же она сама оказалась частью груза, сваленного на Брееров, дополнительным бременем.

— Марго обещала… — попытался добавить Сежа.

— Да плевать мне! Она обещает золотые горы каждый раз, когда у нее хорошее настроение или ей что-нибудь от нас нужно. Известность, деньги, собственный бренд… — Даву заглянул в бокал и с отвращением отставил его в сторону. — Завтра пытка продолжится. Я не выдержу, я… уйду. Прости, Сежа.

— Куда ты пойдешь? — меланхолично отозвался Сежа. — Нам некуда идти.

— Некуда, — тихо подтвердил Даву. — Разве что в подвал.

— Вот и я об этом подумываю, — встряла Лариса. — О подвале.

— Там нет подиумов, куколка. Уж это знают все, и в школу не ходи. Там сыро и воняет. Дорогие ткани покрываются плесенью… и запах. Ничего хорошего в подвалах не сотворишь, поверь моему опыту, — раскрасневшийся от вина Даву ковырнул креветку, потерявшую схожесть с отрезанным пальцем. — Бестии, они остыли!

— Как ты сказал? — вздрогнула Лариса. — Бестии?

— Так ругался мой дед, — пояснил Даву. — Старая присказка. А бабушка всегда костерила деда за упоминание бестий, мол, так звались твари, которых приручали ведьмы и темные маги. Или как-то по-другому… не помню…

— Бестиоиды, — подсказал Сежа. — Надо же, я еще помню…

— Да-да! Точно! — Даву потыкал вилкой в салат. — Бабка Агнесс верила, что они до сих пор водятся в горах. Твари без костей и плоти, но почти разумные… Жадные, прожорливые…

— Жуть, — передернулся Сежа.

— Твоя бабушка… — осмелилась спросить Лариса. — После нее не осталось книг, дневников… ? Очень интересуюсь этой темой, ну … это тренд такой типа, модный сейчас: ведьмы, оборотни… а в инфотоке только статьи из общей энциклопедии.

Даву удивленно приподнял брови:

— Что значит «не осталось»? Бабуля жива и, слава богам, пока здорова. Она драк. Разменяла вторую сотню лет и по-прежнему всеми командует. Я, как самый проштрафившийся, выполняю каждый ее каприз. Вот так… — глаза Даву затуманились, — в юности отрицаешь заслуги семьи, идешь против нее, как тебе кажется, закостенелой, цепляющейся за устаревшие принципы, а потом, набродившись по белу свету и поняв, что отдельно ни черта из себя не представляешь, возвращаешься в лоно, начинаешь ценить корни… Хочешь, познакомлю тебя с Агнесс. Она будет рада пообщаться.

— Очень хочу, — волею случая Лариса получила возможность найти подсказку. А ведь просто повезло.

— А ты не такая дрянь, какой казалась, — одобрительно заметил Даву. — Ты вообще… изменилась. Раньше вы с Марго стояли на одном уровне: она стерва, ты стерва. Теперь она тебя переплюнула. Хотя… мой тебе совет, зайка – оставайся тварью. Так лучше.

Усталость и алкоголь возымели свое действие – потомок аристократов больше не фильтровал речь. Что в голове, то и на языке.

— Он просто пьян, не обращай внимания… — пролепетал Сежа, бегая глазами. — Тебя развезло, кузен, поедем домой.

— Расслабьтесь, мальчики, — пожала плечами Лара. — Даву прав. А ваша Марго – скрытый маг. Вампир она.

— Вампир! — хохотнул Даву. — Не «ваша», а «наша».

— Нет, я серьезно. У тебя что-то с… аурой. На тебя воздействовали. Скажешь нет? Тошнит? Трясет?

— Показалось, — жестко сказал Сежа, оглянувшись по сторонам. — Тебе показалось, Лара. И впредь не бросайся подобными обвинениями. Ты же знаешь, чем грозит незарегистрированная магическая деятельность темного направления. Мы не альвы, чтобы нам все сходило с рук. И не маги. О Даву можешь не волноваться, у него кровь драков, она нейтрализует все наведенное. А ты… помалкивай. Поменьше распространяйся насчет ауры. Мы все немного ее чувствуем… но не стоит, ладно?