Как в тумане его голос. Он говорил название мышц.

Язык дошёл до колен, которые я со всей силой сжала, прикрывая пульсирующее желанием лоно.

Я была готова согласиться на все, что он мне предложил бы.

 Дыхание сбилось, когда он совсем медленно скользнул по ногам под подол халата.

Я делала быстрые неглубокие вдохи. Вспотела, на глаза накатывали слёзы. Эти жаркие эмоции плескались через край, топили меня, укрывали с головой. И я уже не могла спастись.

Он настаивал, хотел развести ноги в стороны.

Кричать его имя было бесполезно — он бы не остановился. И хотя не слышала, как он дышит, как он стонет, дракон однозначно был возбуждён.

Сил не было сопротивляться, и я откинулась на локтях и закрыла глаза. Раздвинула ноги, позволяя слизывать свою влагу, что текла.

Мягкий, но твёрдый. Это про его язык. Он прошёлся лёгким бархатом по моим складочкам и надавил на клитор.

У меня слёзы по щекам потекли. Я вскрикнула от невыносимо сладкого ощущения.

 Было настолько хорошо, что даже больно.

 Язык от клитора прошёлся ниже и нащупал лоно. Попробовал протолкнуться и причинил мне уже настоящую боль, без какого-либо удовольствия.

Я вскрикнула и резко подалась назад, сложив ноги вместе. Уставилась на Ардиса во все глаза.

— Ты что, — растерянно прошептал он, — ты девственница?

— Да, — сказала я. — Перекинешься — будешь первым.

Он замер. Гады умеют так замирать, словно неживые. Смотрел на меня, и глаза его из болотных превращались в ярко-голубые, как ясное небо в летний день.

— Я хочу, чтобы ты кончила.

Неожиданно отмер и насильно ухватил меня за ноги.

Взвизгнула и попыталась сопротивляться, но у него такая сила, что было бесполезно дёргаться.

 Его морда уткнулась мне между ног. Пришлось закрыть глаза, а потом тут же их распахнуть, потому что оргазм был невероятный.

Язык дракона беспощадно терзал мой пульсирующий клитор, и я кончила с воплями и почти полной отключкой от реальности.

Старшие иногда спрашивают про свой молодняк: «Почему они это творят?» Мы творим это, потому что никто для нас не авторитет. Жила бы я в семье с мамой и папой, однозначно не отдалась бы ящеру. А у меня никого нет, даже парня. Я абсолютно одинока, поэтому слишком много себе позволяю.

— Разреши войти? — откуда-то со стороны слышался голос Ардиса. Мягкий, как его язык, манящий и приветливый.

— Нет, — задыхаясь, ответила я. — Перекинься.

— Тысячи лет не оборачивался, как же мне это сделать?

— Если захочешь, то обернёшься. Мне от твоего языка больно, кувалда не для меня.

Он отпрянул. Я прикрылась подолом халата.

Наваждение прошло. Мне вдруг стало стыдно за содеянное. Немного. Некритично. Вообще можно никому не рассказывать.

 Оборотням и дела нет, как я тут отдыхаю.

Догорал костёр в камине, я оглянулась по сторонам. Ардиса в зале не было.

Соскочила со стола, забрала свою книгу и направилась на взлётную площадку.

Он стоял на краю башни, расправив свои великолепные крылья. Ветер обдувал его мускулистое красивое тело.

Если бы он настоял… Если бы пообещал, что не будет больно, что я выживу после этого, то я была бы уже готова согласиться.

Мне теперь никого не захочется. Я испорченная. Бракованная, не получилась. Мне не нужен был Теплокровный. Я хотела дракона.

Ардис кинул глубокий, заинтересованный взгляд через плечо и улыбнулся. Наверное, прочитал мои мысли или догадался, о чём я думаю.

— Я выполню твою просьбу, — заявил дракон. — Летим обратно.

3. Страшная правда

Наша башня, старинная купальня. Это место в разрушенном городе уже стало родным.

Я, нагая, после купания высыхала на ветру и нежилась в тёплых лучах солнца. Сидела на шее дракона и наглаживала его голову, водила ладонями по лбу вокруг ушей. Ардис прикрыл глаза от удовольствия и дышал глубоко.