Семь лет назад

Смотрю на разбитый экран телефона и чуть ли не плачу. Ну почему именно телефон, подаренный Стасом? Да лучше бы гора посуды. Приготовила, блин, ужин.

— Аккуратность не твой конек, да, Александра? Осколки от чашки собери, пока никто ноги не поранил. Ты… ты что еще и телефон разбила?!

— Ну почему же не мой конек? Мой, но, видимо, не сегодня. И да, Таисия, к сожалению, я его разбила, — нехотя соглашаюсь я, выпрямляясь во весь рост и становясь лицом к лицу «любимой» свекрови.

— Ну просто нет слов! Стас на тебя тратит, тратит, снова тратит, а ты еще и технику разбиваешь в хлам.

— Он работает. Надо просто экран сменить.

— Просто? А кто это будет делать? Стас? У него забот мало и деньги льются рекой?! Пошла бы, да поработала для разнообразия.

— У меня для этого есть муж, — хватаясь за щетку, как можно спокойнее произношу я. — Он меня вполне обеспечивает, вас, кстати, тоже, как и Настю, — продолжаю сметать осколки, под буравящим взглядом Таисии. — А ей, на минуточку, тоже двадцать один, почему вы ее не попросите для разнообразия поработать? Ну или хотя бы что-то сделать по дому?

— Ты еще будешь указывать мне, что делать в моем доме?!

— Я вам не указывала, а приводила факты. Стас — мой муж. И что он будет мне покупать и ремонтировать — это только наше дело. Мы сами разберемся. А у вас я денег не прошу. И будьте добры, попросите Настю сегодня вымыть полы.

— Может, тебе еще и ноги вылизать?

— Не передергивайте, Таисия. Я сегодня золушкой не могу работать, у меня болит поясница, поэтому я просто не смогу на четвереньках мыть пол. А завтра мы со Стасом, так уж и быть, купим новую швабру.

— А не надо было старую ломать!

— Увы и ах, вещи изнашиваются. Я ее не ломала. Кстати, почему швабру не можете купить вы или Настя? На деньги Стаса, разумеется.

— Ты думаешь я не знаю, что ты делаешь, Саша?

— Знаете, конечно. Я сейчас воспроизвожу слова вслух, то есть веду с вами разговор. Заметьте, аргументирую и веду себя вежливо. Давайте не будем ругаться. Один день можно и не делать влажную уборку, если вам так не хочется перетруждать Настю.

— Ты знаешь, я, кажется, поняла почему имея мать и сестру, никто из них не желает с тобой общаться. Ты просто… сука, Саша, — смотрю в ее карие глаза и понимаю, что она прекрасно знает куда надо бить.

— Даже так?

— И никак иначе. Пока живешь в моем доме, держи свой язык за зубами. Ты здесь гостья. Хотя не так, ты вообще гостья в жизни моего сына. Ненадолго. Все это лишь вопрос времени. Под столом остались осколки, так что подметай лучше.

Мда…, пожалуй, по-прежнему один-ноль и не в мою пользу. Потерпи, Саша, пару месяцев, ну максимум три. Потерпи… Мысленно говорю себе, продолжая сметать с пола осколки. Глубокий вдох — выдох. Все обязательно изменится и станет хорошо, как только мы отсюда уедем. Зато так ценнее будет счастье. А чашку разбить — вообще к счастью.

***

А счастье было так возможно… Ну да, ну да. Где-то в сказке. На часах полдесятого и я сверлю глазами потолок, попутно мысленно борясь с ноющей поясницей. На ужин он придет. Ну погоди у меня, Сафронов, получишь ты добрую жену. Сволочь. Закидала бы сейчас всего дротиками, скотина. Закрываю глаза и в очередной раз принимаюсь мечтать. Мечтала до тех, пока подо мной не просел матрас. Я сплю. Я сплю. Я сплю!!! Да что ты будешь делать?! Ну гад же какой.

— Я сплю, — резко перехватываю горячую руку Сафронова, блуждающую по моему бедру.

— У меня спина горела последние три часа, — шепчет мне в губы и тут же припечатывает их своими. — Это ты думала о том, как бы мне накостылять, — продолжает шептать между поцелуями. — Так что ты никак не могла спать.