- Нет, в третьей, - отвечает ему кто-то.

- В третьей? – удивляется он. – Это почему же там?

- Люся к нам перешла, - поясняют ему. – Ей Анна Петровна разрешила. Сказала, вам передаст. Так что свободная койка сейчас в третьей.

«Началось… - уныло думаю я. – Они меня еще не видели, а из своей компании вычеркнули».

- А я спрошу, разрешила или нет, - немного раздраженно говорит Александр Иванович. – Что за новости? Люся? Вчера тебя все устраивало!

- Там паук в углу живет, - пищит Люся. – Я их боюсь!

- Разберемся… - бормочет Александр Иванович, возвращаясь в коридор. И спрашивает меня: - Ты пауков боишься?

- Если он маленький, то нет, - отвечаю я.

На юге, где я выросла, насекомых и пауков много. Всех бояться – в скафандре жить. Но все же крупные особи с мохнатым покровом могут напугать и меня.

- Сейчас найдем и измерим, - шутит Александр Иванович. – Да не переживай, врет Люська. Это она с Леной помирилась, а до этого в ссоре была. Так они сначала поселились отдельно, а теперь передумали.

У третьей комнаты спектакль повторяется. Александр Иванович стучит, девчонки визжат. Голые они там сидят, что ли…

- О, заходи, это тут, - наконец зовет меня он.

- Здравствуйте… - говорю я с порога.

И тут же себя ругаю, потому что должна была сказать: «Привет!»

Комната небольшая, в ней две двухъярусные кровати и… всё. На окне висит занавеска, а на полу лежит потрепанный коврик. Мелькает мысль, не ошиблась ли я школой. Мама говорила, это одна из лучших школ, и попасть сюда без протекции невозможно. К тому же она… вроде бы даже платная…

Но этот корпус больше похож на барак. И внутри все очень бедно выглядит. Конечно, это не школа, а лагерь, но мажорам положено жить в роскошных номерах с обслуживанием.

Я перепутала адрес? Навряд ли, ведь ко мне обращались по имени. Значит, меня ждали. Маму обманули? И это исключается. Здесь учатся ее любимые близнецы. Значит, она точно знает, какие тут условия.

Три девочки, сгрудившись у окна, смотрят на меня с любопытством. Одна полная, с толстой косой до пояса. Другая похожа на балерину, но не потому что очень худая. У нее прямая спина и ноги скрещены в четвертой позиции. У третьей короткая стрижка, синий цвет волос и кольцо в ноздре.

- Занимай верхнюю кровать, Соня, - говорит Александр Иванович. – Девочки, это Соня Потапова, она теперь учится в нашем классе. Сами представитесь, ага? И покажите ей тут все. И не обижайте! Все, я побежал.

Он исчезает за дверью, оставляя меня на растерзание троице, которую я мысленно окрестила «Трус, Балбес и Бывалый».

А что? Какое-то сходство есть…

4. Глава четвертая

Соня

Бабушка любила смотреть старые кинофильмы. Поэтому мои ассоциации чаще связаны с героями прошлых лет, а не современности. Ребята в классе фанатели от вселенной Марвел, а мы с Лялькой и Пашкой с упоением обсуждали «Семнадцать мгновений весны». Лялька жила с бабушкой и дедушкой, когда ее мать работала на вахте где-то на Севере, а Пашка торчал у нас дома, пока его родители занимались карьерой. Так что мы все были «в теме».

Вот я и подумала о героях комедий Гайдая, а не о Монике, Кэрол и Камале.[1] Хорошо, что вслух ничего не сказала.

- Привет. Жека, - говорит синеволосая девица, представляясь первой. – Жека, а не Женя. Не выношу, когда «женькают».

Она жует жвачку, активно двигая челюстями, и смотрит на меня расслабленно. Вылитый Балбес. Вроде бы подчеркивает свою индивидуальность, но разве дырка в носу – не глупость?

- Мира. Надеюсь, ты не будешь шуршать пакетами с едой по ночам.

Балерина сдержанна и сурова. Ей я отвела роль Труса, потому что он в троице самый образованный, а Мира кажется мне заучкой.