К моему большому эгоистичному сожалению, я никогда не была ему нянькой… не представилось возможности.

- Ты же понимаешь, что с моей сферой деятельности, на вряд ли это возможно. – Беру его руку в свою. – Я бы очень хотела видеться чаще. Большую часть времени я сама провожу в разъездах. Ты же знаешь, от меня мало что зависит.

Сын глубоко вздыхает и оборачивается в сторону окна.

- Мне не хватает тебя, мам! Я очень по тебе скучаю.

От этих слов щемит сердце и разрыдаться хочется, что аж в носу засвербело, но я стараюсь держаться. Крепче сжимаю руку сына и, проглотив огромный ком из горечи и безнадеги, справляюсь с дрожащим голосом и произношу.

- Мне тоже, сынок! Иногда, хоть вой, так тоскую по тебе! – голос все равно получился глухим и будто сдавленным. Но мне не стыдно перед ним оголять свои чувства. Он единственный, кому я готова отдать их все, без остатка. - Я обязательно, что-нибудь придумаю! Обещаю, мы будем видеться и, совершенно не важно, какой университет ты выберешь.

Сама себе даю это обещание. И я в лепешку расшибусь, но сделаю.

Я никогда не давала сыну пустых надежд и обещаний. Стараюсь быть с ним максимально правдивой. Мы больше друзья, нежели родитель и ребенок. Так же, у меня всегда было и с моими родителями.

Я рассказала им о своей беременности в тот же день, как сама в этом удостоверилась на приеме у гинеколога.

Придя в тот день домой, после долгой прогулки от клиники до дома, я решила подготовиться к серьезному разговору. Приготовила ужин из любимых родителями блюд, достала бутылочку подаренного, кому-то из них, коньяка. Не для себя, конечно. Для них, вдруг, пригодится...

Осудить они меня не осудят, за легкомыслие. Я редко настолько косячила. Но стресс от неожиданности получить могут. Беременность это не бездомного котенка с улицы припереть.

К тому времени, как родители должны были вернуться с работы, я сама уже маялась в нетерпении. Никогда не отличалась терпеливостью. Так уже хотелось скорее поделиться с ними этой новостью и снять этот груз с плеч. Ну не совсем, конечно, снять, а почувствовать плечи, которые помогут мне его «вывезти».

- Мам, пап, - начала я, сидя за столом, ужин уже был в самом разгаре, - у меня есть новости.

Слова пытаюсь произносить ровно и уверено. Мой отец не любит, когда я мямлю. Говорит, с такими не считаются.

- Хм, - приподнимает брови отец, - а я-то думаю, к чему коньяк коллекционный откупорен. Я так полагаю, новость серьезная.

- Более чем! – многозначительно киваю и кривлю губы, в самой себе непонятной улыбке.

- Ну так, не тяни, - в разговор вклинивается мама, - мы все во внимании.

Она совершенно спокойна. Её, вообще, мало чем можно удивить в жизни.

Когда-то, очень давно, после учебы в медицинском, она проходила множество практик у самых выдающихся кардиохирургов того времени. И, чтобы быть допущенной к операционному столу, она проходила полный медосмотр. Со всеми анализами, обследованиями, проверками реакций и всего такого подобного. Хирург сложная профессия, он должен быть полностью здоров, и психически в том числе.

Так вот, к чему это я. После одной из таких медкомиссий, ей заключили, что она не сможет иметь детей. Нарушены, какие-то там, функции репродуктивной системы организма. Я сколько не пыталась вникнуть подробнее, так и не поняла. Сложно это все для меня.

Мама, естественно, прошла более тщательное обследование, в этом направлении и диагноз подтвердился.

Расстроилась она не сильно. Так как просто была больна, своим призванием, стать самым лучшим кардиохирургом и рассчитывала посвятить всю свою жизнь карьере.