— Ты же сама всё прекрасно понимаешь, — хмыкнул Артём. — Зачем спрашиваешь? На, хватайся. — И предложил ей свой локоть.

Оля осторожно положила ладонь на сгиб руки Родина и пошла за ним в другой конец комнаты — туда, где был вход в зимнюю оранжерею.

10. 9

Федя

Библиотека произвела на него огромное впечатление. А как иначе-то? Федя обо всём на свете позабыл, когда попал в помещение, уставленное книгами сверху донизу. Шкафы были такими высокими, что на верхнюю полку было бы никак не забраться, но отец Киры это предусмотрел — сделал сбоку лестницу, превратив библиотеку в двухъярусную. Так что по всему периметру комнаты проходил небольшой узкий деревянный балкончик.

Просто мечта, а не библиотека. Жаль, Оля этого не видит…

Федя вновь потянулся за телефоном, но тут вмешалась Кира:

— Нравится? Хочешь, покажу самые старые книги? Папа хранит их в сейфе, но я знаю код.

— Если он запрещает тебе брать их, то не нужно, — поспешил отказаться Федя. — Не хочу, чтобы родители тебя ругали.

— Да ладно, — звонко рассмеялась Кира, подошла к одному из шкафов, небрежным движением вытащила несколько книг, засунула руку вглубь, что-то там нажала… И шкаф открылся как небольшая дверца.

Внутри оказались три полки, на которых лежали книги. Сразу было понятно, что они старинные — вид у них был потрёпанный, и страницы отнюдь не белые. У многих книг по бокам были застёжки.

— Вот, эта самая древняя. Псалтырь, семнадцатый век. Смотри…

Кира отнесла книгу на стол, села на диван и приглашающе похлопала по сиденью рядом с собой.

Сколько времени они просидели вот так, осторожно рассматривая эти книги, Федя даже не понял. Он почти не дышал, переворачивая страницы и вглядываясь в буквы и картинки. Особенно ему понравилась детская книга начала двадцатого века, с цветными иллюстрациями, — её Федя листал с таким благоговением, что Кира даже захихикала.

— Ты так их рассматриваешь, будто это не книжки, а драгоценные камни!

— Уверяю тебя, камни я бы так не рассматривал, — ответил Клочков и, подняв голову, благодарно улыбнулся Кире. — Я ими не интересуюсь. А вот книгами — да. Но думаю, что нам хватит, пора возвращаться. И мне надо позво…

Он не договорил, потому что Кира, подавшись вперёд, обвила его шею руками и промурлыкала:

— Ещё не пора…

А потом поцеловала.

Не то чтобы Федя совсем этого не ожидал… Он понимал, что нравится Кире, она не раз делала намёки. Но всё-таки сейчас девушка застала его врасплох — все мысли у Феди были о книгах, а не о поцелуях. Но Кира знала толк в соблазнении, и, как только она положила ладонь Феди на свою грудь, его мысли резко изменили свой вектор.

Клочков сжал пальцы, и Кира, всхлипнув, спустила платье ниже, позволив ему касаться обнажённой кожи. Нежной, как шёлк, и горячей, будто огонь. Федя непроизвольно нашёл сосок, провёл по нему, и Кира совсем громко, откровенно застонала, вызвав новую волну возбуждения.

Да, у Феди ещё не было секса, но порнофильмы он порой смотрел — и сейчас ощущал нечто похожее, как во время просмотра, только лучше. Никаких эмоций, чистейшая физиология. Хотелось сбросить напряжение, и поскорее. С Наташей — единственной девушкой, которую целовал Федя, — такого не было.

Воспоминания о ней отрезвили, и он попытался отстраниться, но Кира не дала.

— Не уходи, — прошептала она, сильнее обнимая его. И, опустив руку, погладила Федю между ног, где сильно натянулись джинсы. От этого прикосновения он вздрогнул и едва не зашипел. — Ты мне безумно нравишься, ты же знаешь. Я очень хочу быть с тобой… Быть твоей девушкой…