Следующие четыре постройки наконец похожи на жильё для домашних птиц и крупного скота. Вон и маленькие окошки почти у земли и массивные ворота на тяжелом засове. Теперь-то даже самый несведущий сможет понять, что он находится на ферме. Мэтт догнал меня, когда я шёл к первому птичнику.

– Я звонил в участок, они выехали, – сообщил Дормер. – Что здесь произошло?

– Понятия не имею, но как-то слишком уж тихо.

В отличие от Мэтта я старался говорить почти неслышно. Я прислушиваюсь. Ладно, пусть некто убил хозяев – мне всё думается, что Крис Джонс купил именно их тела. Работники фермы разбежались в ужасе. Но скот! Их-то вряд ли убили. Слишком много мороки, да и зачем? Кому могут помешать курочки и коровки? Но если животные просидели взаперти и одиночестве слишком долго, то это объясняет вонь.

Честно говоря, не горю особым желание находить ни трупы людей, ни трупы животных. Однако, чем ближе мы подходим к курятникам, тем сильнее становится запах гниения и мертвечины.

Мэтт натянул воротник куртки на нос.

– Как же давно здесь никого нет?

– Около недели? – предположил я. – Сколько живут без воды?

Неожиданно я услышал тихие стоны, доносящиеся из ближайшей постройки.

– Слышишь?

– Ничего я не слышу! – раздражённо воскликнул Мэтт. – Нет здесь никого!

– Да послушай ты! – настаивал я. – Вон оттуда, – я указал в нужном направлении и пошёл туда. – Иди, иди сюда!

Я с трудом снял засов и распахнул двери. В лицо ударила невыносимая вонь, но помимо этого стало совершенно ясно, что стоны не были игрой моего воображения. Пол залит прелой кровью. Боюсь переступать порог, не хочу распластаться в этом месиве. В полумраке рисуются очертания массивных тел животных. Мне казалось, коровы не такие огромные.

– Господи, Митчелл, выйди оттуда! – истошно кричал Мэтт, боясь подойти ближе из-за вони. – Чего ты там забыл?!

– Здесь кто-то есть, – настаивал я. – Ты не слышишь?

– Не человек и ладно! – продолжал голосить Мэтт. – Митч, выйди сейчас же!

– Лучше воды принеси, чем орать. Ведро или там… Много, в общем.

Среди зловонных тел я заметил шевеление. Слабое, ничего не обещающее, но меня накрыла волна радости от крохотного шанса увидеть на ферме хоть кого-то живого. Я снял куртку и пробрался в коровник, наступая на более-менее сухие участки пола. Я остановился у двух здоровых туш пятнистых коров. Между ними шевелится кто-то поменьше. Я растолкал вилами в стороны больших животных и потянулся к тому, что лежал у них под боками. Телёнок. Не сказать, что совсем маленький, но от голода и жажды он едва дышит. Весь в крови и грязи. Идти он не смог, поэтому пришлось поднять его на руки и вынести на улицу.

К счастью, Мэтт не стал упрямиться и всё-таки принёс воды в большой кастрюле. Видимо, ходил в дом. Когда он увидел у меня телёнка, то пришёл в ужас:

– Ты пошёл туда из-за коровы?!

– Это телёнок, а не корова. А ты бы хотел оставить его подыхать среди трупов? Он и так лежал там чёрт знает сколько.

– Ты со своим геройством, Митч…

Продолжать гневную тираду Мэтт не стал. Он даже немного смягчился, когда телёнок припал к воде, и потрепал его за ухом, забыв о засохшей крови и грязи.

Я обошёл оставшиеся постройки, но не нашёл ничего, кроме мёртвых тел животных и домашней птицы. Ни одного следа человека. И куда это все делись? Что ж, есть вероятность, что некто разделал не только хозяев фермы, но и работников тоже. В таком случае шанс найти оставшиеся тела просто ничтожный: мало кто вообще заморачивается с проверкой мяса на качество и свежесть, а что уж говорить про происхождение? Мы покупаем мясо, чтобы вкусно поесть, а не проводить над ним эксперименты. И всё же я очень надеюсь, что другие работники фермы просто сбежали.