– Чего? – уставилась она на меня, пялясь то на стояк, еще оттопыривающий джинсы, то мне в лицо. Вниз чаще и дольше.

Растолковывать я не стал, мне бы кто самому разжевал, чё за х*йня в башке приключилась, так что попросту сбежал, прихватив говнокружку Ноа.

Вымыв ту и налив ему кофе, я даже на бутеров им сварганить расщедрился, но, поднявшись в комнату парней, застал их сидящими в мрачном молчании перед монитором с фото моей бродяжки в бледно-золотистом платье в пол и с сияющей улыбкой, настолько ох*ительной, что у меня аж руки затряслись, а пульс забухал и в башке, и во вновь вскочившем члене.

– Ну? – нетерпеливо подался я к экрану, сжирая глазами изображение.

– Слышь, Мангуст, тут такое дело… – промямлил Фино, поглядывая на меня как-то виновато. – Про твою сучку тут написано, что она замужем. Уже лет семь как.

– Не сучка, – машинально поправил, пока смысл сказанного доходил до моего сознания. – В смысле – замужем?

– Да обычно. Вон написано – Алеена Мортинсон, двадцать семь лет, замужем за Томасом Мортинсоном с 20** года, известным меценатом и инвестором множества инновационных проектов. Пара не распространяется о своей личной жизни, избегает всех подобных вопросов, но за глаза их принято называть «сиамскими близнецами» и «Мистер и Миссис Совершенство», учитывая, что практически везде и всегда их видят вместе, и ни разу в прессу не просачивалось и намека на конфликты в этом идеальном семействе, – прочитал текст Фино, будто я сам не мог. Щелкнул мышью, открывая следующее фото: моя принцесса явно на том же мероприятии, но теперь за талию ее обнимал эдакий лощеный блондинистый хлыщ, выражение чьей морды так и вещало: «Я п*здец какой важный мудачина». – Она еще и стар… ну старше тебя, и, мужик… муж у нее при бабках, причем немалых, да и не урод старый. Говорю же – тухляк, Мангуст.

Похоже, что так. Алеена Мортинсон – чужая жена, теперь благодаря мне еще и неверная жена, и ее утреннее бегство становилось легко объяснимо. Ну почудила чуток ночью с первым встречным, а утро вечера мудренее, мозги на место встали, вот и мотанула побыстрее от меня. Что если это у нее такой обычный способ расслабиться периодически и замутить с незнакомцем в порядке вещей, типа, сука, способ снять еб*ный стресс от «идеальной» жизни с этим мудатомасом. А я тогда, выходит, лишь один из многих? Просто под руку подвернулся? А все эти «я не буду с тобой спать» – ролевые игры, что она проделывает с идиотами вроде меня, которые считают, что им от щедрот судьбы падает в лапы настоящая принцесса в беде.

– Мангуст, ты чего? – толкнул меня в плечо Ноа, заглядывая в лицо с беспокойством, и я осознал, что с силой растираю кулаком грудь в районе сердца, и что-то там так болит, режет, тянет, жжет огнем.

Как так-то? Разве может мне быть так больно от… От чего? От того, что принцесса не моя? То есть ну, ясный-красный, что моей ее один перепих сделать не мог, даже такой ох*енный, и дело тут в том, что она еще чья-то? Алеена. Имя-то какое, как гребаный стон в момент оргазма. И почему это с одного раза она не моя? Вон как у наших предков было: бабу трахнул – все, застолбил, твоя навечно. А если была раньше чья-то, то украл, увез, спрятал, трахнул – и опять же твоя. Ага, что-то вроде этого.

Перед глазами встало лицо моей бродяжки, сначала ошалевшее от страсти, изумленное как будто, когда кончала подо мной, потом как в обратной перемотке, когда смотрела на меня, словно я чудо чудесное или хренов подарок, когда гладила-лепила мое лицо и тело своими тонкими пальцами, и только после этого я вспомнил ее мокрую, потерянную, невидящую ничего и никого на темной улице, с размазанной то ли от дождя, то ли от горьких слез косметикой. И там за ребрами, где пекло и болело, неожиданно отпустило.