– И сейчас ты думаешь о том, что другим будет хуже, а не тебе. Ведь ты сказал, что тысячи пострадают, а не ты. Будь ты истинным злом, ты бы сказал: «Плевать на них. Сотру их в порошок, пускай грызутся. Их проблемы». Нет, хоть ты и переживаешь обо мне, сильно переживаешь, но твои слова: «И воцарится война, которая принесет всем только страдания и унесет тысячи жизней…». Мао. Будь честен с самим собой. Признайся, что тебе дороги жители Армадана, и ты о них заботишься. Не всё всегда бывает гладко и так, как нам того хочется, бывают и промахи. Вероятно, твои злодеяния, это твои ошибки, а может, эти ошибки произошли вследствие чужих просчётов. Или это вообще только чужие ошибки… Ты прав – я наивная и добрая. Возможно, именно поэтому я и вижу в глубине тебя то, что ты скрываешь ото всех, в том числе и от самого себя – доброту.

– Ты мне кое-кого сейчас напомнила… – пробормотал Мао и, распустив объятия, напряженно потер виски, словно силясь вспомнить о чем-то важном.

– Кого напомнила? – предчувствие чего-то буквально кольнуло меня в самое сердце, заставляя обязательно узнать подробнее.

Но мужчина не сразу ответил на мой требовательный вопрос. Сначала он попытался увильнуть, точнее, я бы даже сказала, довольно хитрым способом перевести разговор на не менее интересную тему.

– Может, через недельку после «медового месяца» обсудим это? Я, кстати, придумал, куда мы с тобой отправимся.

Но и я не собиралась отступать.

– Нет, Мао, я хотела бы узнать сейчас. Пожалуйста, ответь, – настойчиво попросила я.

И снова была долгая пауза. Мучительная. Было видно, что для него это непростой разговор. Сложив руки на груди, он тяжело вздохнул, посмотрел на меня, потом на небо, затем снова на меня и ещё раз протяжно вздохнул. Вероятно, по моему виду поняв, что сдаваться я не собираюсь.

– Трудно всё объяснить, – сделал он очередную попытку.

– Мне всё равно, Мао, даже если я совсем спать не буду. Не беспокойся, на своей свадьбе я точно не усну.

– А ты всё-таки бываешь крайне настойчивой, – мужчина усмехнулся и, взяв меня за руку, подвел к кушетке, и, усадив на неё, сел рядом, так и не отпустив руку. Переплетя наши пальцы, он погладил большим мою ладонь и едва слышно произнес:

– Ты, наверное, задавалась вопросом, после нашего возвращения на Армадан и разговора с одной… Богиней, – последнее слово он не произнес, а выплюнул, – почему я так сильно ненавижу Богов?

Вспомнив ту его пламенную речь, неприкрытую ненависть, и сколько я об этом размышляла ночами, я утвердительно кивнула, и демонион продолжил:

– Ну тогда слушай, Лиэна, внимательно. Ведь есть одна причина…