Если бы кто-то шепнул мне в тот вечер, что моя жизнь уже сегодня круто поменяет направление, я бы точно последовала примеру Галочки и никуда не пошла…

3. Глава 3

Москва. 2020 год

—… представляешь, какие там запросы? Куда мне было соваться со своими посредственными знаниями школьной программы?

Рассеянно слушая стенания Лизки об её неудачном поступлении в ВУЗ, я скольжу глазами вокруг. Употреблять спиртное нам разрешено, но в очень умеренном количестве. Проще говоря, можно принять дозу грамм в сто, и на этом притормозить. Понятное дело, организаторы конкурса заботятся о своих участницах, чтобы у нас был нормальный цвет лица, а на подиуме не шатало в разные стороны от похмелья.

Алкоголем я никогда не увлекалась. На выпускном в школе выпила банку прогорклого, тёплого пива, никакой эйфории не испытала, и с тех пор зареклась дружить с любой дрянью, содержащей градус. Мама часто повторяет, что пьяная девушка это верх неприличия, да и в нашей семье подобными пристрастиями не страдает никто.

Интеллигенция? Вовсе нет. Обычные, среднестатистические люди, живущие на зарплату учителей. Отец занимается частным репетиторством, мама преподаёт историю. Особо не разгуляешься даже в городе, а уж в деревне и подавно. Ирка до болезни планировала открыть собственный магазин одежды, но так и не успела. Теперь мне требовались деньги не только на её лечение, но на взятый ею кредит…

— Ты где зависла? — тормошит меня Лизавета, обиженно засопев. — я тут распинаюсь о своей несчастной жизни, а ты глазеешь на мужиков?

Ни на каких мужиков я, естественно, не заглядываю. Просто задумалась, и потому пропустила мимо ушей всё, о чём трещала новая знакомая. Мотаю головой, мимолётно ловлю на себе взгляд сидевшего за два столика от нас мужчины, и невольно снова оборачиваюсь.

Убеждаюсь, что он действительно смотрит на меня. Лет тридцати двух с виду, привлекательный настолько, что мгновенно вспыхивают мои щёки. Абсолютно тот тип внешности, который мне очень нравится — спортивного сложения, с небрежно откинутыми назад густыми тёмными волосами, мужественное, чисто выбритое лицо, правильные черты, лёгкая усмешка на чувственных губах.

Заметив, что его интерес разоблачён, он с улыбкой поднимает бокал в знак приветствия. Я возвращаю улыбку, и отворачиваюсь.

— Знаешь его? — тотчас бросается в атаку любопытная Лизка, вытягивая шею, чтобы рассмотреть мужчину из-за моего плеча.

— Откуда? — искренне удивляюсь я, борясь с неодолимым желанием ещё раз оглянуться. — я в Москве всего пару недель, никуда не выхожу.

— Симпатичный. — выносит вердикт она, и, наклонившись ко мне, заговорщически шепчет: — слушай, он на тебя запал, поэтому не тормози! Пойдём знакомиться.

Я протестующе хмурюсь. Судя по тому, что я видела, у меня два варианта. Незнакомец либо из той же братии, что и Шатун, то есть — бандит, либо крупный бизнесмен, хотя разницы между этими понятиями незначительная. В России нет «чистых» отцов бизнеса, все, так или иначе, связаны с криминалом.

— Ты сбрендила? — шиплю в ответ, ужаснувшись от перспективы навязываться постороннему человеку. — никуда мы не пойдём! Давай вернёмся в отель. Если заявится Наташа, нам влетит. И без того уже долго задерживаемся.

— Срать я хотела на эту мымру. — фыркает Лизавета, морща крохотный носик. — Наташка — пешка, она пляшет под дудку Мегеры. Чуть в рот ей смотрит, она обычная шавка по побегушках.

Сравнение в точку, но злить Наталью не стоит. Вот именно потому, что она — правая рука, уши и глаза Мегеры, то бишь жены организатора конкурса Марии Шляпниковой. Всюду шпионит, появляется в самый неожиданный момент, и безбожно «стучит» на девчонок. Вышла покурить на балкон — штрафной балл, опоздала — штрафной балл, не так оделась, огрызнулась, съела лишнего, за всё наказывают. Чем больше штрафных, тем реальнее возможность вылететь с отборочного тура.