– Естественно! Больше никто здесь не врывается без стука и не орет на меня, как одичалый!

 – Вот, значит, как? Ну тогда не жалуйся!

Он схватил меня за плечи и, как куклу из коробки, вытащил из-за стола, встряхивая и тиская так, что заклацали зубы и меня даже немного затошнило от бултыхания в воздухе.

– Ты что творишь?

– Веду себя соответственно твоей характеристике, – нагло ухмыльнувшись, ответил он. – Диким животным вовсе не обязательно обременять себя вежливостью, адекватностью и профессиональным отношением к окружающим, в отличие от рыжих до хрена умных директорш, вытворяющих всякое.

– А что не так с директоршей? – безуспешно задергалась я в его захвате.

– С каких это пор наша мисс Дюпре поощряет флирт на рабочей площадке, а?

Я? Флирт?

– Муа? – вытаращив глаза, я невольно перешла на французский.

– Туа, туа! – рявкнул невменяемый Саваж. – Только и делаешь, что глазки строишь то Дизелю, то Раулю. Забыла, что они все  подписали контракт?

– Да с чего ты… – задохнулась я от возмущения.

– Да с того, что не слепой! Ронан то, Ронан сё. Ронана отправим на переговоры, Ронана давайте на рекламу… Сдалась тебе задница Дизеля!

– Да что ты выдумыва…

– А вот этот вот прикид, думала, я не замечу? Каблучки, тесные брючки в облипочку…

Я опустила глаза на свои растоптанные балетки, в которые все же приходилось переобуваться на работе, ибо бегать на кэбах между протянувшихся по всему гаражу проводов чревато, и кюлоты, которыми сегодня пришлось заменить стильные, но увы, испачканные накануне при приемке у экспедитора порции этой чертовой черной краски брючки. Кхм, то есть он запомнил, во что я была одета вчера, и высказывает претензии сейчас? Мило.

– А с волосами что сделала? – продолжил гневные претензии мистер Дикарь.

– Что опять не так-то? – вскинулась я.

– Куда дела кудряшки? Кто разрешал?

Нет, ну это вообще уже ни в какие границы...

– Да с какого такого перепуга я должна у кого-то разрешения спрашивать? – не выдержала я и лягнула первое попавшееся под ногу, собственно, лягнула тот сук, на котором сидела, вернее, висела я.

Сук крякнул, немного согнулся и ослабил хватку, из которой я благополучно и вытекла. Почти вся. На волосах его рука конвульсивно сжалась.

– Убирай к чертям собачьим вот это безобразие и возвращай кудельки, – хрипло повелел Кевин, удерживая голову и приблизив губы к самому моему уху.

– А то что? – сипло огрызнулась я, снова поплыв от горячего дыхания и особого аромата, присущего только этому мужчине.

– А то договору о перемирии между нами конец! – злобно рыкнул Саваж, властно врезавшись своим ртом в мой, беспомощно тут же впустивший его беспардонно напиравший язык.

Мои лопатки столкнулись со стеной, а сильное, вмиг адски разогревшееся тело разрушителя моей воли втерлось в мое, создавая сразу же такой полный контакт, что мне впору ощутить себя пойманной в дробящую ребра ловушку. Но вместо этого я будто взмыла ввысь, улетая и с этой тверди земной, и из самой неприглядной реальности, где этот поцелуй не мог быть хорошей идеей ни в коем разе.

Наплевать.

Это мгновение, скольжение, жаркие выдохи, аромат его кожи были невыносимо прекрасны, настолько, что не было и не могло у меня быть сил, чтобы прекратить, оттолкнуть, воззвать к разуму. Бери, гад проклятущий, душу выпивай, ненавижу тебя за это, но бери все равно, бери то, что только тебе хочу, нуждаюсь отдать.

– Мари, детка, как ты думаешь… – ворвался в мой затуманенный мозг голос Дизеля, – может, мне перейти на джинсы с низкой посадкой? 

– Какого хрена ты врываешься в кабинет директора без стука? – хрипло рявкнул на брата Кевин, отскакивая от меня словно ошпаренный.