Небольшая деревня вождей стояла на слиянии двух ручьев, притоков Вэна. Деревня стояла на каменных сваях, поддерживающих это огромное сооружение. Сваи–колонны держали огромный каменно–бревенчатый наст, который возвышался над водой на десять ярдов. Каменная лестница, ведущая наверх, была устлана соломой. Так грязь оставалась на ступенях, и каменный наст был чист, как дворы замка в Танграде.

Двенадцать домов, образовывая большой идеальный круг, располагались на насте–площади. Дома были каменные и бревенчатые. Главный центральный дом был высок и сделан в виде шатра. В центре образовавшегося круга стояли высокие статуи. Насколько я успел заметить, это были Удор, бог кровавых сражений и смерти и Светлый Перпол со своей супругой Святой Покровительницей. Статуя Удора заносила двуручный меч над невидимым врагом и оскалила пасть. Выглядело изваяние бога смерти внушительно и вселяло ужас в и без того боязливые сердца жителей. Перпол же рука об руку стоял с Покровительницей, ласково обращая взгляды на дома. Боги стояли спинами друг к другу, олицетворяя языческую веру вардоков.

В углах идеально квадратной площади–наста стояли огромные чаши, в которых полыхал огонь, и поднимались в небо столбы дыма.

Мы поднимались по лестнице под пристальные, изучающие взгляды стариков, детей, замерших у берега ручья, женщин, собирающих камыш, и юношей, ловящих рыбу.

Дул ветер, развевая каштановые волнистые волосы Кэрин. Ирфин и Ладрас кутались в плащи, а я и Олоф, привыкшие к разным повадкам погоды, оставили шейны и плащи на конях.

Поднявшись на каменную платформу, именуемую Стоянкой вардоков; мы обнаружили перед собой две мощные груди, принадлежавшие мускулистым стражам.

– Вы кто такие? Откуда пожаловали? – осведомился грозный голос одного из стражников.

– Мы пришли с севера, из королевства варваров, – ответил я, стараясь как можно приветливее смотреть на стражников.

– Назовите свои имена, путники, – голос был уже более напряженным.

– Сначала назовись ты, страж, а после и мы скажем наши имена, потому как нас привело неотложное дело.

Внизу, за нашими спинами, засуетились. Мужи стали подходить поближе, пробуя, как лежат в руке вилы или лопаты. Олоф медленно потянулся за молотом, а Кэрин с юношами – за мечами.

Стражник нахмурился, но ответил.

– Я Дундан, сын Дургара, страж стоянки вардоков.

– Я Баргор, сын Тимбора – откликнулся второй стражник, – страж стоянки вардоков. Кто же вы такие, путники? И какое дело привело вас? Вы хотите просить совета у наших вождей?

– А я Радагас, сын короля Танкраса. Это Олоф, сын Урфурда Хромого, мой наставник и учитель. Это Кэрин, Ирфин и Ладрас, наши друзья и спутники. Ты прав, Баргор, сын Тимбора, я хочу брать совет у вождей вардоков и просить их помощи.

– Сын короля Танкраса, великого Завоевателя и Покорителя народов! – глаза стражников округлились. Жители, стоявшие позади нас, зашептались, а из домов, стоявших кругом, вышли люди, откликнувшиеся на удивленные возгласы Дундана и Баргора.

– Что нужно сыну Танкраса, потомку Бульвака Поработителя, от великих вождей?! Ты же не думаешь, что сможешь уйти отсюда безнаказанно. Ты наш враг, Радагас, сын Танкраса! – ирония и угрозы стражников не знали предела. Стражи расхохотались, и их недобрый смех привносил опасность и безумность в эту вечернюю опустившуюся с небес тишину: не опасность мощных кулаков стражей Стоянки вардоков, именуемой Самайя, а опасность всего нашего путешествия, нашего замысла. Наверно, впервые я остро почуял жало клинка, направленного на меня судьбоносной рукой, которая до боли в груди напоминала отцовскую руку.